Опять унылый стонет день
На улицах Ташкента.
Видать тоска зашла под тень
И затянулась лента,
На вые тонкой менестреля,
Безбашенно и звонко.
Все что осталось от капели
И мелкого поддонка,
Снесли на кладбище смиренно
Служители от смерти.
Старалась память незабвенно,
Особо на паперти,
Оставить людям пару строк.
Но клен стонал под ветром,
И он наверно уволок,
На битых вдрызг коленях,
Наследие печальных лет,
Безумия объятий,
И постоянный тяжкий бред,
На из жердей полатях. |
