На тропах гения оставив бледный след,
Пропил в сердцах остатки вдохновенья,
И пару сотен беспрерывных бед,
Как гения неловкий подмастерье.
Назло ветрам старался провести,
Избитый караван любви участия,
Все для того, чтоб тихо увести,
От братьев милых плевелы несчастия.
И в перегное мерзостных забот,
Безумства мыслей кучи разметая,
Искал жемчужин предвесенний всход,
На поле у границ прекрасных рая.
И подползая к страшному кресту,
Мечтал познать безумье воскресенья.
А мне судьба больничную весну,
Несла по случаю небесного виденья.
И в сумерках спасения рука,
Ласкала кудри мертвого поэта.
Вернее подмастерье на века,
Вела она к извечному завету.
Уже не я живу, живет во мне Христос,
Распятый на голгофском древе.
И я серьезно в эту веру врос,
Да здравствует в веках блаженство веры.
|
