(элегическое. Исполняется грустным хором раков и таков. Сопровождается яростной игрой на балалайке)
Посвящаю моему лучшему другу Гарьке Сэ Пугливому, непревзойдённому антрепренёру-рефрижератору, распространителю прогрессивных идей и фантасмагорических проектов. С нежностью вспоминаю, как великолепно в т.н. «застойные» времена мы распивали портвейн «Золотистый» (два рубля шестьдесят семь копеек за бутылку ноль-семь) и закусывали дешёвым овощным супом и свиными коклетами, в которых было очень много хлеба и очень мало мяса, в великолепной столовой «Ока», что находилась в подмосковной Коломне в самом начале Окского проспекта, и которую в годы перестроечных реформ безжалостно закрыли какие-то собаки! Помешала она им, псам, заниматься своим поганым бизнесом!
Эпиграф:
- Хлеба к обеду в меру бери.
Хлеб – драгоценность! Им не сори!
( надпись на плакате в вышеназванной столовке)
Набуровлю я кофию кружку,
Положу колбасу в бутерброд.
За окном завывает старушка.
Ей, старушке, увы, не везёт.
У неё худосочное тельце,
Носик-клювик и щёчки скромны.
До чего ж неприятное дело –
Посмотреть на себя с сторонЫ.
Ей, похоже, совсем неуютно,
Может кушать ей хотца и спать.
Потерпи ты немножко, старушка!
Щас уляжесси в чью-то кровать!
Рассупонишь уставшее тельце,
Напоследок глубОко вздохнёшь.
Улыбнувшися доброй улыбкой,
Сном спокойным навечно уснёшь.
Над тобою качнутся берёзы,
Над тобой покачнутся дубы.
Спи спокойно с устатку, старушка!
До тебя нету дела кабЫ. |