1. Ни хрена себе ночка:
По нам, сонным - шрапнелью...
Я увидел воочью,
Как свинцовой метелью
Мёртвых резало в стружку,
А живые со стоном
Всё тянулись к оружью
В опечатанных схронах…
Эй, отцы генералы!
Вы чуть что – к высшей мере.
Нам отваги хватало
Посмотреть в лицо зверю,
Дайте только команду,
И патронов – в подсумок…
Ну а вы – на баланду:
«Пострелял, недоумок?»
Эх, великий учитель,
Ты ж все жилы повынул…
Для чего – чтобы фрицы
Нас прикладами в спины,
Безоружных и слабых –
Через Минск, через Киев?
Чтоб увидели бабы,
Как мужик, обессилев,
Зло садился на землю,
И, пресытившись смертью,
Не желая спасенья
Пускал пулю под сердце?…
А других – куда боле:
Помоложе, попроще -
Гнали немцы без боя
Над берёзовой рощей.
Воевать мы умели –
Нас готовили справно.
Но зубами грызть шеи
Не учили подавно.
Танки брошены наспех,
Самолётов кострища…
Не война – курам насмех:
И убитыми – тыщи,
И пропавшими – тыщи,
И забратыми – тыщи…
…Кто теперь вас отыщет?
2. Знать, когда вырывали
Благовест колокольный,
То себе нагадали
Новый рок, малохольным.
И Москва затаилась
На баулах дорожных:
«Немец прёт, немец сила!» -
В шепотках осторожных.
Ополченцы – в ком совесть –
В грязь рядами ложились…
Им бы каждому – в повесть,
Из безвестной могилы.
И ребята с Сибири –
Необъятна Россия! –
Всё же немцев разбили -
Нашлась сила на силу.
А потом подо Ржевом
Полегло поколенье…
Под нахмуренным небом,
На разливах весенних.
Никого не вините –
Ни стратегов, ни нечто…
Просто шапки снимите
И их помните вечно.
И Донецкие степи,
И горящую Волгу…
Память, память навеки,
Тем, чей век был недолгим.
Тем, кто пули ловили
От своих же в довесок.
«Далэко отступили…»
И – приказ людоедский.
Но в атаку вставали,
Разлепляя уста,
И взреветь успевали:
«За товарища Ста…»
А потом – в груди всполох,
Не в загривок свинцом.
Ох ты, огненный Молох,
Ставший нашим Отцом.
Ну, да ладно об этом.
Не отдав Сталинград
Мы пешком с того света
Возвратились назад,
Чтобы видеть колонны
Зачумлённых вояк,
На камнях обожжённых
Не печатавших шаг.
Они шли еле-еле,
Спрятав в тряпки носы,
Проклиная метели
И упрямство босых
И загадочных русских.
Сколько можно их бить?
Варвары и недоумки,
Что ещё говорить…
И германская гордость,
И нацистская спесь,
Получая по морде,
Не желали трезветь.
Пол-страны –пепелище,
Пол-страны – за Урал…
Надо брать на «ура».
Где вы, новые тыщи,
Не убогих, не нищих,
Чтоб вступить в толковище?…
Кто потом вас отыщет?
3. Вот и время настало
Не сдаваться врагу.
Мы, конечно, устали
И согнулись в дугу.
Чтоб затем распрямиться,
Жилы плавя рывком,
И своим поклониться –
Тем, что вечность под фрицем…
Это будет потом.
А пока – те же игры:
Старшина да лопата.
Про какие-то «тигры»
Телеграф тренькнул матом,
Мол, ничем не пронять их –
Ни ломом, ни кувалдой.
Штрафники по понятьям
Их прозвали как надо.
Были люди такие,
Одуревшие в сидках.
Но лихие, лихие –
С перебором бандитским
Жизнь чуть что – на кон сходу:
Тем она и прекрасна
(Особистам в угоду )
Там, на танкоопасных.
И в июле калённом
Вновь пошли они лавой,
Своим клином хвалёным
За чужой своей правдой.
Мы же в землю зажались,
У родных деревенек…
Кое-как отдышались
И давай помаленьку
Бить их туши литые.
Быстро ведь научились:
Помогали святые –
Их как раз разрешили.
Офицерам – погоны,
И солдатам – по лычке.
Бей стальные колонны!
Выноси, медсестрички,
С поля боя бедовых!
Эх, девчонки, девчушки,
Наши общие вдовы…
Как вы лезли под пушки,
Женихов отбивая
У войны – тётки жадной…
И взамен получая
Дырки в ватничках ладных.
Отступать – отступали:
Озверел в конец немец.
«Ястребки» выручали –
Не всё ж нам сверху в темя.
Ох вы, соколы, соколы –
Взлёт, посадка – и в пекло…
Всё вы с Богом, всё около –
Ну, и в гости нередко.
Посидеть бы – да к нашим:
Молодняк совсем зелен…
Только ты теперь – павший,
И душа за пределом.
И танкистам досталась
Ничего себе доля:
Впереди распласталось
Их треклятое поле.
За голодную пайку
(Детство, юность - в опале)
Им готовили танки
Пареньки на Урале.
Чтоб железо с железом
Грудью сшиблось до искр,
И горящая бездна
Проглотила, танкист,
Твою жизнь - взамен жизни
Визави, что в прицеле.
Вы орудьями взвизгнуть
Почти разом успели.
И эсэсовский гонор
Потускнел враз от гари…
И листки похоронок
Строевые писали.
А потом – в наступленье:
Всё ж сломался ариец.
Днепр прошли в исступленьи,
И - на Киев, на Киев!
Наш он - был, и наш – будет!
Русь и Киев едины.
У них разные судьбы,
Но одна сердцевина.
А кругом пепелище,
А кругом - мёртвых танец,
Стариков с детьми - тыщи,
Молодух в соку - тыщи,
Женихов во рву - тыщи …
Кто теперь их помянет?
4. Бабий Яр – не условность.
И святая Хатынь…
Но давайте-ка вспомним,
Что была и Катынь.
За свои ведь подлянки
отвечать надо, милые.
Мы стреляли поляков
Как своих же - в затылок.
Пусть режим репрессивный,
Пусть от крови сдурели.
Пусть такое осилили,
Что навзрыд заревели…
Но мы прошли очищенье,
И той войной дорожим.
Так попросим прощенья -
У своих и чужих.
Сотни тысяч за Прагу,
Будапешт и за Вену -
Разве это не право
Попросить о прощеньи?
Нам, которым с распятья
Видеть мир заставляли...
За чужое ведь счастье
Мы века воевали.
Своего – лишь пригоршня,
Всё отдать бы ребёнку!...
Нету участи горше
Получать похоронки.
Эй, французики резвые,
Столпы лёгкой морали!
Что-то вы к сорок первому
Себя быстро списали.
Англичане надменные
Отсиделись на острове.
Дюнкерк - битва отменная,
Роммель - имя серьёзное.
Вы, союзнички бравые,
Пропадая в Арденнах,
Наплевали на славу вы –
Всё равно она бренная.
Наши: «Что, мол – буксуете?
Мол, прогулка не вышла?»
А теперь комплексуют вот,
И историю пишут.
Подзабыли, кто спас вас?
Опять тысячи, тысячи…
Я, конечно, злорадствую –
Довели, «победители».
Только мелко всё это
По сравненью с одним:
Одолев уж пол-света,
Наши шли на Берлин!
Речки – Висла и Одер,
Шаг – и минное поле…
То же всё, та же одурь –
Души рвутся на волю…
Кто теперь их отмолит?
5. Мы отмолим. По-русски.
По-казахски, удмуртски;
На родном белорусском
И далёком тунгусском.
Души тех, кто в Берлине
Погибал за три шага
До Победы Великой
На ступенях рейхстага.
Украинцев помянем –
Разделивших путь русский,
А со свастикой знамя
Не лизавших холуйски.
Господа «западэнцы»,
У вас планы с изъяном:
Прогибались под немцем,
Теперь – новый хозяин?
Пули мечете в штатских,
С пьяных глаз – трын-трава?
Не дай бог вам, ребятки,
Вдруг узнать, что война -
Это апокалипсис.
Это Львов по подвалам.
Это тысячи, тысячи…
И задаром. Задаром.
Но есть в мире управа.
Есть великая правда,
В том, что город блокадный
Не стал символом ада.
В том, что русское семя,
Ослабев, вновь окрепло;
В том, что мы – птица Феникс.
Возродившись из пепла
Будем верить, и помнить,
И искать, и молиться,
Что такое бездонье
Больше не повториться.
А будет жизнь. Будут дети.
Будут радость и грусть.
И всегда на планете
Будет СВЕТЛАЯ РУСЬ. |
