Добравшись до леса, метель присмирела,
Легонько качается, словно, с вина.
Того, кому ночью Офелия пела,
Лелеет беззвучно сама тишина.
Сплетаются сосны руками в объятьях,
Позёмка несётся в седые поля.
Над нами застыли немые проклятья,
Простившись, замёрзшие души, болят.
Пурга закружила их щедро в разлуке,
Друг к другу приблизиться вихрь не даёт.
Колючим веночком опутывал в муке
Несносную память метели полёт. |
