Он подошел и истина коснулась
Губами до застывшего чела.
Тогда небес истерзанные струны
Заныли как вдали колокола.
И светом покрывая мир российский,
В малиновый рассвет хмельных берез,
Стоял поэт далекий или близкий,
В потоках неприличных горьких слез.
Он плакал в ностальгии лет ушедших,
Над светлою и пагубной судьбой,
Когда она решением поспешным,
Накрыла младость памятью сырой.
В ее руках увяли хризантемы,
Даримые в ненастие юнцом.
Он воспылал весной бездумной темой,
И был отмечен славой и венцом.
Блаженствовал в тени от листьев лавра,
Затем восстав на скальный пьедестал,
Преобразился в северного мавра,
И нас пиитов в робости застал. |
