Когда протуберанцами звезд саламандра
цвела,
расточая в Нас термоядерный пыл.
Под призрачным парусом капитана Марса
в морях невысохших слез любви я служил.
Раскрыв гермошлем и волн касаясь коленями,
ловил двухвостых змеев, вил в кольца времён.
Мерцал кометой в газовом оперении
в туманности встреч на радужках глаз Её.
Растаяв в миг вспышки новой двойной Арктура
на шупальце пламени искрою корабля,
жил волнами струнными вечности партитуры
симфоний и фуг неведомых нот Меня.
Сквозь рябь полей колосящихся во Вселенной
в пространстве-времени выжженный мир неся,
из звезд разорванных галактической пены
лепил планету, память о Ней храня.
И вновь,
океан покинув, хвощи на суше
копили свежесть рассветов в воздухе дня.
Вставая на задние лапы, риохазухи
вдыхали запах Её, над топью ревя.
И яростью молний небо кострило землю,
на мумии гинкго разбрызгав стрекоз огня.
А млечный язык,
иероглифу жизни внемля,
из вымени Бога цедил и лакал Меня.
* риохазух – триасовый хищник до эры динозавров, крокодил пытающийся иногда ходить на задних лапах. |
Но, Андрей, всё-таки вот такие нагромождения косвенных падежей:
жил волнами струнными вечности партитуры
симфоний и фуг неведомых нот Меня.
тяжелы для восприятия. Посудите сами: у Вас пять родительных падежей: "вечности (р.п.) партитуры (р.п.) симфоний и фуг (р.п.) неведомых нот (р.п) Меня (р.п.)", а им предшествует - творительный (волнами). Кроме того, на слух трудно различить, что такое струнными - то ли прилагательное, то ли - субстантивированное прилагательное, обозначающее группу струнных инструментов.
Вообще, сколько я заметил, Вы нередко используете весьма сложный синтаксис.