- Я часто вижу сон - родной наш тает берег,
Где гаснут огоньки надежды и любви,
И может быть корнет, еще в нас кто-то верит,
Но мы с тобой в плену отчаянья, тоски.
- Да, да, мой друг! Мне больно часто тоже,
Когда кругом чужую слышу речь.
- Как мы могли отдать, что нет дороже?
Оставить навсегда, чтоб жизнь свою сберечь?
- Мелькают до сих пор, передо мной станицы,
Охвачены огнем, пылают хутора,
Кому здесь мы нужны, скажите мне, Голицын?
Где наша с вами честь, отвага, ордена?
- Не надо, мой корнет, молчите Оболенский,
Что нам с тобой Париж и эта - Сен Дени?
Они почти ничто, в сравненьи с деревенским,
Тем уголком где мы, росли с тобой в любви.
- Не упрекай судьбу и не кляни, Голицын,
Здесь нашей нет вины, что родина вдали.
И в том, что здесь вокруг одни, чужие лица...
Как хочется кричать: Готовсь! Орудья, пли!
- Мы не одни с тобой на этом белом свете,
Отчаянно грустим по родине своей,
Но разве ты, не дал бы все - ответь мне,
Лишь только бы взглянуть и умереть на ней?
- Поручик не хандри, послушайте, Голицын,
Оставим навсегда мундир в родной пыли...
Налей скорей вина, родные вспомним лица,
И выпьем за нее, за верность ей в любви! |
