Грусть что-то стала тяжкой на подъём,
Не исчезает, норовит быть рядом.
Сейчас на кухню вместе с ней пойдём,
И будем кофе пить с табачным ядом.
Поставила две чашечки опять,
Привычка многолетняя на столик.
А новая,- окурки в блюдце мять,
Привита одиночеством на воле.
Хмельной, средь ночи приходя домой,
Не слышу шёпот,- спит ребёнок! Тише!
Прочь улетел хранитель-ангел мой,
Вслед за тобой, мне скотства не простившей.
|