Вновь прикоснувшись к ненасытной славе,
Какую облепил пиитный рой,
Я плевелы, в кураж земной, сжигаю,
Забыв на время женщин и покой.
Чтоб делала земля без славы примитива,
Но все нормально — дикость и война,
Ведут народ до крайности спесивый,
И томно светит глупая луна,
Ночами освещая страсть разврата,
И близость половую потных тел.
С восхода солнца, и до его заката,
Слегка скрипят заботы главных дел.
Но все вертается на круги раболепья,
Где забавляется народом президент,
Где солнце примитивно сверху светит,
И благоденствует сержант, спортивный мент.
Но вот уже из чаши Божьей гнева,
Эбола прилетела не впопад,
И на разврат безумный тихо села,
И полетел народ в исправный ад. |