Музы бывают у поэтов,
Моделью служат для творца,
А я увидел этим летом,
Кто вдохновляет кузнеца.
Ковал он утром, как и прежде
То, что просили земляки,
И вдруг жена его Надежда
Спустилась в кузню у реки.
- Твой молот, горн и наковальня
Давно устали от подков, -
А мой заказ - торшер для спальни
Из металлических прудков.
Три дня молчала наковальня:
Он просьб таких не получал.
Стих молот и лишь поезд дальний
Гулко колесами стучал...
Деревня праздности не любит,
У кузни выстроились в ряд
Телеги, кони, трактор, люди,
И допотопный й агрегат.
Все с любопытством ожидали,
Что их кузнец изобретет
И с удивленьем увидали,
Как из огня краса растет.
Готов торшер из черных кружев.
Землянка, пушкинский рыбак.
Златая рыбка музе служит.
Дельфин ныряет волнам в такт.
Сковал он крепкий узелок
И два кольца связал навеки,
Шкатулку, женский завиток,
Игривый, как июньский ветер.
Гусиное перо поэта
Из Петербурга к нам летит
И муза, что узнал я летом,
Над старой кузницей парит.
Она секретов муз не знала,
И вдохновила кузнеца
Тем, что впервые в нем признала
Не просто мастера, - Творца. |
