Так расскажи мне тихо старый друг,
Про нашу жизнь в безумии сердечном,
Как мы любили солнечных подруг,
На гранях издевательства у речи.
Как мы зубрили массы теорем,
Осознавая, что они не нужны,
В решении младых беспечных тем,
Когда дрались, иль были сладко дружны.
Напомни страсти девичьих общаг,
И сладкую печаль вина портвейна,
Когда бессонницы под рвеньем алых стяг,
Нас приводили к каверзам семейным.
Но не рассказывай про зрелость или быт,
И про зарплату в зле благополучья,
О том, как по неволе был ты сыт,
От цвета клумб, красивых, но колючих...
И не вздыхай на свет больной луны,
И промолчи о страхах перед смертью.
И о друзьях скажи, что все они,
Не могут до сих пор тебе поверить,
Что ты отдался вере и любви,
Когда дарил тебе в ночи Создатель
Слова: - Теперь ты в вечность зри,
Прости навек, кто в сущности — предатель.
И я тебе поверю от души,
От сердца, что с тобою рядом билось.
И вот уже сомнений мерзких вши
Нелегким откровеньем задушились.
Очистились потоки жарких слез,
Что оросили желтенькие травы,
У бережных корней немых берез.
Вблизи чащобы старческой дубравы...
Теперь прощай, обнимемся, поплачем...
Не вспомним более ни злого, ни худого.
Ты проводи меня до края ветхой дачи,
И немощной рукою у забора,
Махни в желании на вечную любовь,
Не плачь, мой друг, застудишь мою кровь.
|
В тихой гавани после плаванья
Вспомнить будет о чём!