Его душа была закрыта
Порывам бедного пиита...
И не могла весенней ранью,
Отбросив страхи и страданья,
Лететь туда, где море света,
В душе влюбленного поэта,
Рождало сладости творений.
В безумный час благословений,
Всевышней силой созиданья,
В момент печального прощанья,
Он проронил слезу скупую.
Рука, что милости дарует,
Открыла дуралею вечность,
Толику славы и беспечность,
В делах обремененной плоти.
И он пропел на высшей ноте,
Последний в жизни мадригал.
И на пиитный пьедестал,
Взобрался на худых карачках,
И счастлив был, когда на скачках,
Отвоевал желанный приз.
Таков судьбы его каприз...
Затем открыл величью путь,
И там, на вечери мобуть,
Зажгутся Божьей силой свечи.
И дух отчаянный Предтечи,
Отдаст Спасителю венец,
Настанет праведный конец
Несовершенству и неверью.
И на великий час поверья,
Через скопленья темных туч
Падет пред избранностью луч. |
-- своим убит.