До чего ж вопрос непрост:
Вот, к примеру, холокост –
Хуже нету ничего,
Чем не веровать в него.
О погибших нам скорбеть
Полагается и впредь,
Тех погибших, если счесть,
Миллионов, этак, шесть.
Правда, кто считал и как,
От людей скрывает мрак,
Так что даже и сейчас
Тайна тайн сие для нас.
Не о мёртвых речь веду,
Я не их имел в виду –
Почему, скорбя о них,
Мы должны забыть своих?
Меж людей такие есть,
Что, забыв про стыд и честь,
По земле несутся вскачь,
Поднимая всюду плач.
Ну не принято у нас
Тыкать прошлым каждый час,
И всегда в любом краю
Лишь лелеять скорбь свою.
Сколько наших полегло –
Самых лучших, как назло,
Что же, смыслу вопреки,
Раскричались чужаки?
И при этом день за днём
Нам твердят всё об одном –
Мол, страдания страшней,
Если жертвой был еврей!
Кто не верит или вдруг,
Посмотрев сперва вокруг,
Усомнится невзначай,
Тот – фашист и негодяй.
Даже если это так,
Мне дороже не чужак,
А мой дом, моя семья –
Вот таким родился я.
Дорога моя страна –
У меня она одна –
Мой народ в моей стране,
И того довольно мне.
Кто угодно предпочтёт
Меж чужими свой народ,
Так положено везде –
Защищать своих в беде.
Вот поведай, иудей:
Ваши жизни чем ценней?
Ну, хоть с нашими сравни –
Что, не люди все они?
У войны цена страшна,
Нам платить пришлось сполна
Миллионами могил –
Кто бы русских обвинил?
Недостойно день-деньской
Испускать истошный вой
И жалеть, пиар любя,
Исстрадавшихся себя.
Ведь для вас преступник тот,
Кто еврея где убьёт.
Власть и суд любой страны
Покарать его должны
Без раздумий наповал.
А кто русских убивал,
Тот для вас кристально чист?
Ну и кто из нас фашист?
Чем на жалость нам давить,
Поумерьте вашу прыть –
Пусть страна у нас сильна,
Не для пуджиков она. |
