у меня, - говорит, -
давно не было экспедиций,
да и что там смотреть,
коль
не пивши, не евши,
я, - говорит, -
побывал
в
такой
веренице,
что стал вылупившимся Иешуа.
я, -говорит, -
письмами
тебя
до озноба.
и ходил
обозлённый,
далёкий,
угрюмый.
а потом, перебарывал тайную злобу,
как когда-то с тобой
в темноте
парой рюмок.
меня, -говорит, -
коллеги
долго чурались
принимали за чудака
у нас ведь таких
навалом.
а я всё искал
эти
скифские пекторали.
помнишь,
ты
в детстве
о них
мечтала?
иногда мне блудницы
сбивали оскому
убаюкивая
в изодранной колыбели,
но я, -говорит, -
сутра напивался ромом
и
блудницы тоже со мной скомлели.
я, - говорит, -
вроде умён себе
да насыщен,
а ещё, - говорит,-
с разбитыми в кровь коленями.
я, - добавляет, -
из тех,
кто
лёгких
путей
не ищет,
я, - повторяет, -
Иешуа
нового поколения.
*
я говорю:
знаешь,
пусть я и сумасшедшая,
а ещё,
у меня
родинка на стопе,
я готова поехать с тобой в путешествие
в одном купе.
*
а я говорю:
мне ль не знать ли,
что
я
и
сама
помешана?
я обычная в длинном платье,
а ты,
если хочешь,
Иешуа.
|
