Встав на колени к небесам воздел,
Останки рук, и в безнадеге крайней,
Благословил редакторский удел,
Строфою до нельзя забавной.
Услышал мир его последний крик,
В эфире безусловно материальном.
Неужто замолчит на веки наш пиит?
Тогда возопиют вселенной камни. |