Во сне мне жизнь представилась рекой.
И той рекой мои мечты ушедших дней,
как звезды павшие, что обрели покой,
неслись в неведомый край сумрачных теней.
Видел мечты я на достаток и покой,
на дружбу, счастье и безоблачные дни.
Все, что не сбылось и сбылось, неслось рекой,
ветвей обломкам, бурей сломленным, сродни.
Боль, сожаления, отчаянье и страх
к ним подступали из глубин, и все быстрей
стремились воды вдаль, качая тлен и прах,
и растворялись в них мечты души моей.
Вдруг русло сузилось, поднялись берега,
как будто кто-то, жесткой, властною рукой,
свёл, сжал их грубо, а судьбы моей река,
тем возмутившись, свой утратила покой.
И стал седым и взор пугающим, поток.
Он заревел, зажатый между тесных скал.
Вода реки, теснясь, ускорила свой ток,
и в гребнях волн я различил судьбы оскал.
Мне показалось, он вобрал в свои черты
всю злобу хищников, живущих на земле,
и все клыки, что наполняют пасти-рты.
И страх ворвался первобытный в душу мне.
Оскал исчез, но я смотрел во все глаза
и видел взгляд иссиня-черного стекла.
Он так печален и глубок был, что слеза
сама собою по щеке моей стекла.
По мне скользнув, в потоке волн он потонул,
залившись пенистой волной, и понял я,
что не судьбе своей в глаза я заглянул.
а взор мой с Вечностью свела судьба моя.
Заметил я, что вновь расширилась река,
что её воды вновь струятся на просторе,
она светла, полна, спокойна, глубока
и обрывается вдали, впадая в море. |
