Я в прелестях младой восточной девы,
Тону, как в сласти пришлого дурмана.
И впечатлениях негромкого напева,
От лирою открытого фонтана,
Дотронусь онемевшими руками,
К источнику блаженства и любви,
Открою то, что заперто замками,
В заклятии невинности крови.
А там уже, отвечу у Престола,
За сонм проклятий сладостных грехов,
Ссылаясь на прощение от слова,
Так часто ранившего безупречность снов. |