Наташе
Маргарита моя
непосредственна и откровенна,
но не верю в её
внешне очень внушительный гнев;
он проходит, как дождь,
и мой зонт высыхает мгновенно
и сгорает, как пух,
на лиловом дрожащем огне.
Беззащитна она
перед болью, наветом и слухом
и поверит всерьёз
даже брошенным ветру словам.
Но в смятении чувств
не всегда возвышаешься духом
и посеешь печаль,
и читаешь её по глазам.
И тогда хоть беги,
замолчит и не вымолвит слова;
даже если ты прав,
всё равно ты во всём виноват.
Но весенним теплом
пропитается воздух, и снова
незаметный цветок
замечает растерянный взгляд.
А когда я брожу,
утомлённый и всеми забытый,
горечь прожитых лет
утопив в сумасшедшем вине,
только стоит позвать:
"Маргарита моя, Маргарита!" -
и приветливый свет
замерцает в знакомом окне. |
