Печальные осенние пиры,
цвета сангиной тронутого ситца...
Зеленый лист сентябрьской поры
готов к паденью, как самоубийца.
В готовности его к самоубийству -
предчувствие, что недошелестеть,
недошуршать. И грома первый выстрел
уже несет погибельную весть.
Но как прекрасен лиственный ковер,
который там, внизу, еще не соткан,
а ткач уже готов, проворен, скор...
И может быть случайная красотка
с мечтательными мягкими губами,
чутка, сентиментальна и капризна,
тот лист положит в книгу, как в гербарий,
и обретет он вечность после жизни.
Когда-нибудь читатели-потомки,
старинный томик этот полистав,
посмотрят с грустью на рисунок тонкий
сто лет назад
опавшего
листа |
