Он шел – опрокинулся вниз,
На ступени большого вокзала.
Пред бездною рухнул карниз –
То сердце его отказало.
Он шел и удары считал,
Он знал, что уже не вернется…
И вот – на ступени упал,
Уже не боясь, что убьется.
На ступенях сырых он лежал,
И люди его не узнали.
И понял лишь старый вокзал,
Кого же они потеряли.
И серо дымилась дождем
Полумертвая даль Петербурга.
И лежал Он – с погасшим огнем,
С просветлевшим лицом Демиурга. |