Век не знать такой печали, и забудется едва ли,
Как внезапно заорали депутаты всех мастей.
Клевету свалили в груду, я до смерти не забуду,
Как раздался отовсюду крик истошный: «Русских бей!»
Что за счёты между нами, разве были мы врагами,
Крикуны давно ли сами к нам просились поскорей?
И молили, чуть живые, им позволить жить в России,
Чтобы здесь у нас впервые их считали за людей.
Шли с мечтой давно разбитой, чтоб под русскою защитой,
Незаслуженно забытой, в жизни вновь найти свой путь.
Накопили лжи завалы, аппетиты их немалы,
Нагло скалятся шакалы, стоит тигру прихворнуть.
Он, на горе волчьим стаям, не уступит никогда им,
По клыкам мы тигра знаем, даже если он в беде.
А шакала как ни жалуй, он, раздув живот свой впалый,
Остаётся подвывалой – таковы они везде.
Слуг народа рать лихая, о свободе рассуждая,
О судьбе родного края голосит за речью речь.
Только гложет их кручина, вот и ищут господина,
Ведь шакалам всё едино, под кого подстилкой лечь.
Обвинения знакомы – не должны вам ничего мы,
Не мечите ваши громы, да умерьте гонор свой:
Вероломству нет награды, вам на Западе не рады,
Вы лишь лопнете с досады и подавитесь Москвой. |
