Скромный завершив обед, вышли пары на паркет. С уморительным Петрушкой выступал лихой Мусьюшка. Небольшой такой бутуз, Русской Армии француз. Побывав в соседних странах, здесь служил в ветеринарах. Ему двадцать можно дать, если хвостик отнимать. Званьем он - вольнонаёмный, кличут как - не каждый помнил. В пьянках мало выпивал, ремесло любил и знал. Облачаясь, коновал над кроссвордом заседал: где завязки у наряда? И решил, что впереди - так удобнее плести. Только выскочил Сен-Жак (вот как звался наш чудак), замер зал. И следом охнул - не сдержался, смехом грохнул. Оказалось... вот компот! - платье задом наперёд! На внимание собранья он отвесил реверанс. Публика уж не дышала. Показалось ему мало. И ещё в две стороны поклонился в знак признанья, руку приложив к груди. Тут смущённая подружка поспешила увести самозванного фигляра, чья фигура вопияла: но меня же так встречали! Тайна о себе кричала: ”Всё раскрыто, всё пропало!” Да. Но вот под общий шум учредителям на ум опустилось вдруг решенье: "Так задуман сей костюм". И не понял бы простак почему все гоготали, да приятели сказали уж потом, да за вином. Записные зубоскалы часто фыркали в бокалы, прибавляли, заостряли... Может, до сих пор хохочут. А, забудем, между прочим! Наша тема пострадала: отвлеклись опять от бала.
Как уже понятно стало - изменён весь политес, претерпел он и немало: первым был не полонез. Список танцев отличался от других, привычных, но не нарушал пределов строгих и приличных. Сидя в креслицах покойных, в волнах музыки пристойных, изучали эти списки опытные моралистки. Часто пользуясь лорнетом, наблюдали за балетом: ”Ах, уж эти модельеры! Всем известны их манеры: девы в женских туалетах, столь неряшливо надетых, так похожи на снопы. И стоят себе - столбы.” ”Тише, Гарпия летит!” Тут же льстица изменилась, улыбнулась, поклонилась: ”Ефросиния Андревна! Ах, какое наслажденье для души устроить пир: посмотреть на сей плезир...” И помчался трёп известный, светский и неинтересный.
Между тем, в разгар веселья отступили опасенья о провале предприятья. Но не дремлет вражья братья! Страсть в хоромах разжигать поспешил проклятый тать (посрамлён был Купидон, ну, кому же взять салон, разве только самому?). Искуситель уличённый, в ад когда-то помещённый, Господом надёжно связан, на цепи сидеть обязан. Хитрой пилочкой вериги подпилил и был таков (поищите дураков!)
Чтобы лучше понимать, как скопление пронять, для разведки из под пола, в виде сумрачного смога показались оба рога, а потом на три вершка вылезла сама башка. А тут пляски! Надо больше бы опаски... Прямо в темечко каблук со всего размаха - стук! |