Равнодушие калечит и пугает,
Злобный выстрел прогремел в ночи,
Миллионную навеки покидает,
Голос оборвался и молчит.
Он нам ведал о Твери, бывало,
С песнею дарил нам эксклюзив,
Знали песен мы его не мало,
Всем дарил чарующий мотив.
Все еще дышало его тело,
«Скорая» гнала среди ночи,
Но спасти от смерти не сумела,
Как ни бились стойкие врачи…
Но, услышав снова милый голос,
Здравствуй, скажем, радио «Шансон»,
Так же счастлив он и также молод.
Снова приглашает в гости он.
Мы приходим в сквер, сидит с гитарой,
Смотрит не с упреком, не с тоской,
Дождь стучит, стучит по тротуарам,
Разлетаясь песней по Тверской. |