Дорогие мои!
Я не ошиблась, когда написала, что у меня друзья - самые лучшие в этом мире!
Только вы способны создать в день рождения такое настроение, от которого щемит сердце.
Я не ошиблась, когда написала, что у меня друзья - самые лучшие в этом мире!
Только вы способны создать в день рождения такое настроение, от которого щемит сердце.
Но это чувство не грустное, а - наоборот - радостное. Спасибо вам за тот позитив, которые вы создаете своими словами.
Честное слово, когда читаешь такие пожелания - хочется жить!
Спасибо! Спасибо вам всем!!!
В свою очередь мне очень хочется пожелать вам любви, добра, мира и всего того, что нужно людям. Всем вместе и каждому в отдельности.
Честное слово, когда читаешь такие пожелания - хочется жить!
Спасибо! Спасибо вам всем!!!
В свою очередь мне очень хочется пожелать вам любви, добра, мира и всего того, что нужно людям. Всем вместе и каждому в отдельности.
Думаю, что на веселый лад мы сегодня чуть позднее переключимся.
Но вот один мой ученик прислал мне такую открытку.
И подпись к ней: "Поздравляю с Днём Рождения и желаю, чтобы вы от счастья и радости выпали в осадок!"
Мальчик хороший, с чувством юмора.
Посмотрев на картинку, я решила, что в такой осадок не грех и выпасть.
Почему бы нет? Ведь он достаточно красив. Тем более, счастья и радости вы мне сегодня подарили очень и очень много ...
Но вот один мой ученик прислал мне такую открытку.
И подпись к ней: "Поздравляю с Днём Рождения и желаю, чтобы вы от счастья и радости выпали в осадок!"
Мальчик хороший, с чувством юмора.
Посмотрев на картинку, я решила, что в такой осадок не грех и выпасть.
Почему бы нет? Ведь он достаточно красив. Тем более, счастья и радости вы мне сегодня подарили очень и очень много ...
[center]А теперь - обещанный юмор )))
О чём вам сегодня рассказать? Давайте расскажу историю, каким был мой день рождения в 1988 году. После второго курса мы поехали работать в «Стрелу». Был такой стройотряд в студенческое время. Почему «стройотряд» - для меня загадка. За два с лишним месяца мы ничего не построили. Пассажиров по необъятным просторам матушки-России возили? Возили! Чаем их поили? Поили! Проездную документацию заполняли? Заполняли! В общем, чем только ни занимались... Но не строили! Ни из кирпича, ни из бетона, ни из дерева. Почему «Стрелу» называли стройотрядом (да, кажется, и теперь так же называют) – не знаю! Ну, да ладно.
В те годы проводник должен был уметь разжечь титан (это – песнь отдельная), поддерживать чистоту в вагоне и выбрасывать мусор. Выброс мусора – это вторая отдельная песнь, о которой я вам сейчас и поведаю.
Составы южного направления формировали из старых вагонов. Отличались от обычных вагонов они тем, что у них не было... мусорных бачков. По прибытию на конечный пункт, мусор выбрасывался в большие железные контейнеры, которых… мы ни разу не видели. Только в инструкции читали, что, дескать, такие есть. На самом же деле лицезреть мусорный железнодорожный контейнер нам так и не довелось.
Надо отдать должное воспитанным советским людям: сильно в вагонах они не сорили. Если что – всё складывали в полиэтиленовые пакетики и забирали с собой. Какая-то небольшая часть фантиков, бумажек, соринок оставалась, к концу поездки набиралось где-то с полведра, а то и того меньше. Но ведь и этот мусор куда-то надо девать. Контейнеры-то, как я уже говорила, были исключительно на бумаге. И что было делать?
Что делать, что делать… Кадровые проводники вам, товарищи студенты, как говорится, в помощь! Вот эти самые кадровые проводники и научили нас избавляться от мусора очень необычным способом. Вернее, для русского человека очень даже обычным: выкидывать в места, совершенно для выбрасывания мусора не предназначенные. Бывалые "кадровики", которые работали на железной дороге уже не первый год, охотно поведали, что пол, который между вагонами, состоял из двух створок, можно было открыть. Створки поднимались наверх, и в образовавшееся пространство высыпался мусор.
- Ах, это негигиенично! - возмутился бы кто-то, и это бы гнев праведный!
- Зато дёшево, надёжно и практично! – тот час бы подхватил один из героев фильма «Бриллиантовая рука». Мы и сами понимали, что поступаем не очень хорошо, но успокаивали себя тем, что мусора немного. И уж если мы и загрязняли окружающую среду – то несильно.
И вот один раз, когда после уборки вагона передо мной встал вопрос выброса мусора (в тот раз и мусора как такового не было, одни «бычки» из тамбура), я решила повторить всё то, чему по доброте душевной научили нас кадровые проводники. Надо сказать, что живого весу на тот момент во мне было сорок два килограмма. Размер одежды, соответственно, тоже был сорок второй. То, как проводник Антон лихо приподнял железные створки, меня впечатлило. И, вообразив себе, что я с такой же лёгкостью сумею повторить это действо, я взялась за железную ручку сбоку.
Резко дёрнула, как показывал Антон, и…. Створка осталась лежать в том же положении, как и была. Оказалось, она была достаточно тяжёлой! Пропыхтев над неподдающейся железякой какое-то время, я всё-таки кое-как открыла её, а затем, провозившись ещё дольше над её нижним аналогом, открыла и вторую. То, что осталось от сигарет и папирос пассажиров-курильщиков, благополучно переместилось под вагон, а я встала перед задачей приведения межвагонных створок в исходное положение. Открыть их оказалось легче, чем закрыть. Нет, открыть их было тяжело, а закрыть… Получалось, что закрыть совсем невозможно! Ну, не хватало моих сорокадвухкиллограммовых сил, чтобы створки снова превратились в пол!
Почесав затылок, я оставила ведро в тамбуре и пошла в свой вагон. Поскольку в купе проводников спала моя напарница, я решила лечь в первом плацкарте. Какая разница? Вагон был пуст. На следующий день мне должно было исполниться девятнадцать. С мыслью о том, как я буду в свой день рождения угощать коллектив поезда тортами, которые я предусмотрительно попросила убрать в холодильник вагона-ресторана, я заснула.
Проснулась я от того, что меня сильно трясли, одновременно щёлкали по затылку, целовали, обнимали, махали перед носом кулаком, зачем-то проверяли мои руки и ноги на целостность - в общем какой-то кавадрдак творился вокруг меня. Вернее - не вокруг, а со мной!
Звуки, которые сопровождали эти действия, заключались в одновременном плаче, смехе, улюлюкании, восторженных голосах, угрозах (сквозь которые я даже несколько непечатных фраз услышала) и тому подобное.
Что же произошло за время моего безмятежного сна, которым я после долгих мучений с межвагонными створками, уснула очень быстро?
Бригадир Вера Зуева шла по поезду и вдруг наткнулась на зияющую аккурат меж вагонов дыру, около которой валялось ведро. А проводника нет! И Вера, решив, что я провалилась прямо на рельсы во время хода поезда, похолодела. В несколько минут она собрала всю бригаду, которая, увидев открытые створки, в один голос охнула, чем убедила Веру в правильности её мыслей. Напарница Рита Василенко, которая на вопрос, где я, спросонок ответила: «А, где-то убирается…» и заснула снова. А Вера, близкая к обмороку, продолжала носиться по поезду в поисках горе-проводницы. А её нет! Равно как нет ни одного намека на то, что эта самая проводница вообще находится в поезде! А если она не в поезде, значит, она действительно провалилась в межвагонное отверстие. Одно только ведро от неё и осталось! От этой мысли Вера цепенела, а потом её начинала колотить крупная дрожь. То, что я могла заснуть прямо в вагоне, никто не догадался. Лавочки в вагонах тогда были стандартного синего цвета. Форма у нас тоже была синяя. Но в вагоне был включен только дежурный свет, так что какого бы цвета ни была моя форма, заметить свернувшуюся калачиком маленькую невысокую девушку было невозможно. То, что ввиду своей весьма хрупкой комплекции я вполне могла свалиться в отверстие, причём на ходу поезда – вот эту картину вся бригада нарисовала в своих головах моментально! Вера Зуева, которая не на шутку перепугалась, уже представляла себя находящейся в местах не столь отдаленных. Половина бригады дружно вытирала ей слёзы, вторая половина всё-таки не потеряла надежду найти меня и разбрелась по составу. В какой-то момент в окно упал свет от фонаря и… один из студентов не своим голосом заорал: «Вот она!»
Утро следующего дня, на который пришёлся мой день рождения, для меня было скверным. Вера, ходила по поезду, крепко держа меня за руку и не отпускала ни на шаг. На мои совершенно безобидные просьбы - отпустить в вагон, чтобы собраться и попить чаю с тортом , она сердито зыркала глазами и смотрела так, что я на какое-то время забывала и про чай, и про торт, и вообще про всё на свете. Бесплатное сопровождение именинницей бригадира по поезду продолжалось…
Потом, после двухчасового мотания по вагонам, она всё-таки сжалилась надо мной:
- Иди в дежурку! - приказала Вера, - и не выходи оттуда.
Потом подумала немного и неожиданно произнесла:
- Разжигай титан и обеспечивай пассажиров чаем! А мусор выбрасывать до конца поездки будет Ритка Василенко! А ты, - она ещё раз сердито зыркнула глазами для убедительности, - чтобы на выстрел не смела подходить к тамбуру! Поняла?
[/center]
