Автор Сергей Медведев, учёный, журналист, преподаватель ВШЭ, спортсмен-марафонец, триатлет

Сергей Медведев
 
То, что происходит сейчас в России – не только моральная, социальная, антропологическая, военная и геополитическая катастрофа (забавно, что Путин так долго оплакивал вымышленную катастрофу, что создал настоящую), но прежде всего семиотическая катастрофа, коллапс знаковой системы «Россия», которая веками стояла на великом обмане.
Если упрощать, то у России есть лицевая сторона и изнанка. На лицевой стороне – не очень стильной, но грубой, прочной и продубленной временем – пространство, империя, масштаб, война, танки и самолеты, атомная бомба, космос, культура, Москва и Петербург, храмы и дворцы. На изнанке, которая не видна миру, но прилегает к нашему телу – рабство, хамство, воровство, ложь, самодурство, бездарность и неизбывное убожество русской жизни. Мы к этому привыкли и носим, поеживаясь и почесываясь, но верим, что это цена нашего величия и даже втайне гордимся таким устройством бытия, пускай огород неполот и по нужде ходим до ветру, зато балет, литература, купола и загадочная душа.
А сейчас случилось непоправимое: одежду вывернули наизнанку, и выставили напоказ то самое коренное убожество в виде «армии вторжения», и явили миру всю ту же русскую бессмысленную злобу, дремучее невежество, безудержное хамство, неумелость, бездарность и тотальное презрение к человеческой жизни -- что украинских граждан, что собственных солдат. Все те фирменные национальные черты, что были зарезервированы для внутреннего потребления, вдруг отправились на экспорт, и засияли все дыры, прорехи, кривые швы, сопревшая ткань, и это уже даже не репутационная, а цивилизационная катастрофа, от которой Россия не оправится никогда.
И это наконец-то разрушает власть симуляции, на которой стояла Россия последних шестисот лет: внешняя форма страны, явленная в этой бесстыдной войне (снова и снова вспоминается любимое словечко Достоевского «заголились»), теперь соответствует ее внутреннему содержанию, знак «Россия» -- своему означаемому, и прикрыть этот срам уже нечем.