Шакалы всегда кидаются на немощного льва. Причем, всегда кидаются стаей.
Заумная фраза, не лишенная истины.
Примечание:
В Казахстане только что указом президента запрещен русский язык. То же самое происходит практически во всех бывших советских республиках. Везде и всюду русское становится чужим, враждебным и ненавистным. Даже в бывших советских республиках, родных вроде бы нам странах, русских людей, волей советской еще судьбы оставшихся там жить, унижают, оскорбляют, избивают, лишают всяких прав и просто-напросто физически выживают из страны.
Вот Советские люди везде, в любом уголке мира, были родными, желанными, а русские, точнее, нынешние российские, стали везде чужими? Даже не чужими, а самыми, что ни есть, врагами, лютыми врагами, которых надо убивать, убивать и убивать. И для бывших наших советских республик мы враги, и для Европы, и для США, и для Канады с Австралией, и даже для совсем пустой Арктики с безлюдной Антарктидой.
Вопрос – почему?
Да потому, что мы теперь не советские, не русские, а «российские, россияне». А такого понятия в русском словаре не было никогда. Оно искусственное. Высосанное из пальцев Ельциным в девяностые годы. И сейчас его нет. А значит, и нас нет тоже. А раз нет на свете русских и советских, то чего это с ними нынешними церемонится?
Есть теперь «россияне» и, согласно Википедии, это гражданская нация, сообщество «граждан Российской Федерации» » различной этнической, религиозной, социальной и иной принадлежности.
А было - Сове́тский, то есть, гражданская идентичность СССР. Или историческая, социальная и интернациональная общность людей, имеющих единую территорию, экономику, социалистическую по содержанию культуру, союзное общенародное государство и общую цель — построение коммунизма; возникла в результате социалистических преобразований и сближения трудящихся классов и слоёв, всех наций и народностей на территории бывшей Российской империи.
Но это лишь было. Теперь этого нет.
Я – советский человек.
Да, на свете есть я, советский человека, гражданин СССР, бывшего когда-то великого государства великих советских людей. И таких людей, как я – миллионы!
Тот факт, что СССР в свое время сложилась уникальная многонациональная, а если более точно, по настоящему интернациональная Советская нация, сейчас, при таком разгуле махрового национализма в бывших Советских республиках, поверить сложно. Но это было так. И никуда от этого не деться.
Советский Союз активнейше исповедовал, активнейше пропагандировал и активнейше проводил политику дружбу народов, населявших нашу страну. Вся внутренняя политика Советской власти была нацелена именно на воспитание, на прославление и даже на взращивание дружбы народов, живущих на всей н территории СССР. И многие малые народы, вымирающие при Царской России сохранились и развивались благодарят такой национальной политике Советской власти.
И вот за эту необычную и новую для всех народов СССР , но такую притягательную для них Социалистическую общность, Советский народ встал грудью в нашей ВОВ, в нашей Великой Отечественной войне. А ведь за царскую власть, за царскую общность народов России, в Первую мировую народ России воевать не стал и побежал с фронтов.
Моя жизнь сложилась так, что к своим тридцати годам я исхитрился основательно поработать в самых бродячих организация страны, таких, как геология и монтаж . Причем, в монтаже я работал в одной сверх секретной организации, которая занималась строительством подземных ракетных точек для баллистических ракет в Байконуре и на всей территории Союза. Но во время моей работы в этой организации мы занимались уже не строительством новых ракетных точек, а реконструкций старых ракетных точек, расположенных на территории Центральной России, Западной Украины, Закавказья, Прибалтики, Приморья.
И я изъездил тогда практически весь Союз с востока на запад от Владивостока до Закарпатья и Прибалтики, а с юга на север от Кушки до Норильска и Северодвинска.
И во время этой своей работы я видел дружбу народов СССР не только своим глазами, но и ощущал ее на себе. Потому что нигде, ни в каком районе СССР, я никакой вражды к себе, к русскому, не встречал. Ни в Якутии, ни на Крайнем Севере, ни на Дальнем Востоке, ни в Средней Азии, ни на Кавказе, ни в Молдавии, ни в Закарпатии.
А былое Закарпатье и Прибалтику, нынешнюю родину антисоветского и антирусского национализма, я в свое время не просто изъездил, а буквально исходил своими ногами, когда работал сварщиком в тресте «Спецмашмонтаж» Министерства обороны СССР, занимавшемся реконструкции наших групповых стартов подземных баллистических ракет, размещенных вдоль наших западных границ. И с последствиями какой-либо л национальной вражды я не встречался. Ни в быту, ни на работе.
А в городе Броды я проработал на реконструкции специальной групповой ракетной базы баллистических ракет более года и даже чуть было не женился на одной местной девушке удивительной красоты. Днем я работал на ракетной точке, а по выходным и в свободное время ездил и бродил по Закарпатью.
Ребята монтажники на объекте смотрели на меня, как на сумасшедшего и очень выразительно крутили пальцем у виска:
-- Ты что, с ума сошел? Здесь же одни бандеровцы. Убьют тебя и следов никто никогда не обнаружат.
Но я их не слушал. И за время своей работы на этой ракетной базе я изъездил, исходил и «истОпал» чуть ли не весь Закарпатский край. И где только я не был! И Львов, и Мукачево, и Ужгород, и Драгобыч, и Борислав, и Турка, и Стрый, и Галич, и Самбор, и Нестеров, и Тернополь, и Ровно и... и еще многие, многие другие, широко известные, мало известные и совсем неизвестные городов, городков, поселков и сел этого удивительного, очень красивого и очень необычного, буквально сказочного, края.
Не влюбиться в этот край, не очароваться им было невозможно. И я всерьез, по самому настоящему, влюбился в него в буквальном смысле этого слова, влюбился в его приветливых, доброжелательно настроенных жителей, в их певучий, ласкающий ухо говор. И никакой вражды к себе я не видел и даже не ощущал.
Я делал всегда одинаково и очень просто. В Закарпатье было хорошо развито автобусное междугороднее сообщение. Причем, автобусы ходили часто и билеты можно было купить заранее, в предварительной кассе. А в каждом населенном пункте Закарпатья была своя с гостиница. Пусть простенькая, пусть небольшая, но гостиница была.
Я выбирал себе пункт поездки, затем шел в городскую местную библиотеку и детально т изучал литературу об истории этого края. После чего я спокойно ехал в это село или поселок, находил гостиницу, занимал себе койко-место, и шел бродить. Шел не торопясь, глазея по сторонам, здороваясь с каждым встречным, и обязательно начинал с ним разговаривать. Причем, разговаривал всегда только на местном украинском языке и обязательно извинялся за свое неправильное произношение.
Затем начинал хвалить Закарпатскую природу, которую просто невозможно было не хвалить, и расспрашивать об особенностях исторических событий в этих краях и о местных исторических достопримечательностях. И со мной обязательно разговаривали, разговаривали по хорошему, посмеивались при этом над моим произношением, поправляли мой говор и обязательно приглашали в гости. Естественно, что я соглашался и с удовольствием заходил в их дома…
То же самое происходило и в Прибалтике, где я работал на ракетных базах в Энбуте, Мисе и ряда других. В свободное от работы время я ездил в Таллин, Ригу, Вильнюс, Каунас и бродил, бродил по улицам этих городов, не испытывая никаких трудностей в общении с местными жителями, потому что разговор с ними я всегда начинал с одного – с восхищения красотой и необычностью архитектуры этих городов.
В то же время, встречался с русскими, живущими в этих краях еще с после военного в времени. И с удивлением для себя узнавал, что они местный язык не знают и общаются с местными только на русском языке. И на мой недоуменный вопрос отвечали всегда одинаково:
-- А я чего это мы должны к ним подделываться? Мы их освободили от фашистов! Мы – «ихние» освободители и это они должны к нам, к русским, подделываться, а не мы к ним!
Не в этом ли, пренебрежительно хамском отношении русских к местным закарпатским и прибалтийским обычаям, к местным порядкам и местному языку кроется неприязнь местного населения к пришедшим к ним русским? Мне кажется, что именно в этом.
Ведь в среднеазиатских и кавказских республиках местные языки слишком уж отличаются от русского и научиться говорить на них является для русских очень даже непростой задачей. Поэтому русский язык здесь и является общим для общения. Вынуждено общим. А в Закарпатье и Прибалтике местные языки очень похожи на русский язык и научиться говорить на их диалектах никакого труда не стоит. Если только захотеть.
Но русские, живущие в этих краях, не хотят опускаться до подобной мелочи, не хотят общаться с местными жителями на их родном языке, не хотят учить местные языки, не хотят подлаживаться под местных жителей, и постоянно лезут в «чужой монастырь со своим уставом». Отсюда и эта неприязнь к ним!
И если раньше, при Советской власти, эти неприязнь к русским пришельцам с востока и севера носила скрытый характер, тем более, что русские тащили экономику Союзных республик на своих плечах, то сейчас, когда мы совершенно разные государства и не зависим друг от друга, то эта неприязнь вылезла наружу и стала, при массированной идеологической помощи Запада, активно проявлять себя.
А если эта неприязнь еще и талантливо подпитывается соответствующей политикой наших нынешних либеральных властей, начавших после 1991 года переписывать всю историю советского периода России, обгаживаю и оплевывая ее, то чего же нам ожидать от запада? Ведь мы сами переписали ее, сами отказались от нашей Великой Победы, от наших Великих достижений в политике, экономике, науке, образовании, медицине, социологии. Запад лишь поддержал эти наши либеральные начинания.
А так как Россия перестала помогать своим бывшим республикам в развитии их умирающих экономик, то с чего это нам ждать от них к себе хорошего или просто дружеского отношения? Раньше они были частью огромного СССР, а теперь они отдельные и самостоятельные государства, нищие и недоразвитые, провалившиеся в своем развитии в настоящее средневековье. И помощи от России им уже не стоит ждать, так как Россия теперь сама стала таким же недоразвитым государством с еле дышавшей экономикой. Поэтому - «ат-у-у» ее, эту Россию!
Ну, что ж, так оно и должно теперь быть. Ведь Россия сама отреклась от своего недавнего Великого Прошлого, став Родиной «Иванов, не помнящих родства», совершив со своим прошлым настоящее «святотаство». И кто же ее после такого «проступка» будут любить и уважать? Никто!
То есть, в плохом к нам отношении бывших наших республик и западных государств прежде всего виновата сама власть, пришедшая к нам в девяностые годы и ставшая перед
Чтобы на что-то влиять, надо быть сильным и богатым. Мы просто бедная страна.