О благодеяниях

Сто лет назад  Зигмунд Фрейд обратил внимание на повторяющийся сценарий: некто выступает в роли благодетеля, делает для кого-то добро, жертвует собой и своим имуществом, а потом снова и снова оказывается в положении преданного…

Не успевает зарубцеваться одна рана, как человек позволяет нанести себе другую.

Традиционно считается, что все дело в пресловутой проекции – стремлении приписывать другим людям те качества, которые присущи нам самим. Неспособные на подлость и предательство, как правило, не ждут этого и от других, поэтому самые честные, самые смелые и благородные излишне часто оказываются в положении жертвы…

В животном мире подобные ситуации тоже нередки. Только их объясняют не пресловутыми "проекциями", а - отношениями внутри иерархии превосходства и подчиненности.

С этой точки зрения, если рассуждать о людях, то благодетель всегда в чем-то превосходят того, кому он помогает (физической силой, богатством, силой духа, умом, социальным статусом и т.д.).

Независимо от того, осознает ли благодетель свое превосходство или нет, желает ли он лишний раз подчеркнуть его или - свободен от столь низменных побуждений и не думает об этом совершенно, всякий акт благодеяния - каждый раз дополнительно подкрепляет и вновь утверждает факт превосходства благодетеля, попутно повышая и сознание его собственного эмоционального благополучия.

Благодетель может быть вполне искренен и совершать добрые дела "по зову сердца", совершенно не думая о "превосходстве", но те, кого осыпает он своими благодеяниями, совершенно не думать об этом не могут.

В моменты получения помощи или же несколько спустя они всегда осознают свою фактическую "подчиненность" благодетелю. Вот, одно  только это обстоятельство обычно и может портить картину всеобщей гармонии, ибо в части из облагодетельствованных оно неизбежно порождает зависть и желание поскорее выйти из состояния подчиненности - хотя бы лишь только внешнего унижения своего благодетеля, - путем злословия, клеветы, обмана, предательства и т.п.

Так что здесь, скорее всего, не только во фрейдовских "проекциях" дело, но и (преимущественно) в глубоких биологических инстинктах.