Вот если вспоминать об Алексее Львовиче Хвостенко, то как раз сегодня, в день, так сказать, равноденствия. Ну то есть: родился четырнадцатого ноября, умер тридцатого, складываем числа, получившееся сорок четвёртое ноября делим пополам – как раз сегодняшняя дата и выходит.
Полностью пересказывать био/библио/диско и прочую графию смысла нет, да и места не хватит. Поэтому вразброс и вразнобой – просто несколько фактов и событий. Ничего необычного в них нет – вполне нормальная жизнь нормально российского гения.
Прежде всего самое очевидное и парадоксальное: Хвост известен широкой публике как автор песни, которую он не писал. «Рай», он же «Город золотой», проник в наши уши (души?) после фильма «Асса», автором общественное сознание объявило Гребенщикова, потом оно же обвинило Бориса Борисовича непонятно в чём, приписало авторство Хвостенко и на том успокоилось. На всякий случай справка: музыка Владимира Вавилова (скорее всего), стихи Анри Волохонского.
Вообще, Хвост не стеснялся время от времени использовать известные чужие мелодии/сюжеты/образы. По нынешним временам, наверное, грех – но расскажите это Шекспиру, Крылову и группе Laibach.
Кроме «Рая», спето и написано было много чего – в диапазоне от абсолютного авангарда на стихи Хлебникова до сборника блатных каверов «Последняя малина». В каком-то смысле Хвост стал кем-то вроде русского Тома Уэйтса, хотя нисколько к этому не стремился, просто так уж вышло (в скобках нужно заметить, что пытались-то многие, от Мамонова до Билли Новика, но…)
В 1977 году власти предложили Хвостенко свалить из СССР. Послушайте, а ведь это признание, да ещё высшей пробы. То есть - не тюрьма, не психушка, не ссылка, не принуждение к общественно-малополезному труду, а волне гуманный по тем временам выход. Подобного удостоились, к примеру, Солженицын, Бродский и Войнович – неплохая, надо сказать, компания.
Как-то в эмиграции Хвост пошутил – удачно, в отличие от Фагота. На вопрос, вернётся ли он когда-нибудь в Ленинград, Алексей ответил – как только городу вернут подлинное имя, так сразу…Тогда это действительно казалось шуткой. Менее чем через десять лет Хвост со смехом пересказывал эту историю, стоя на одной из сцен Санкт Петербурга.
Ещё эпизод эмигрантской жизни. Цитата из Александра Гениса:
«Случилось это в Массачусетсе, по которому мы путешествовали вместе с Лёшей Хвостенко. На шоссе нас, разомлевших и уставших, угораздило попасть в жуткую, многочасовую пробку. Положение спас музыкальный Хвостенко. Высунув руку из окна машины, он стал барабанить по крыше, напевая ‘Summertime and the living is easy’, но по-русски: «Сям и там давят ливер из Изи». Через минуту все остальные, категорически лишённые слуха и голоса, последовали его примеру. Наше вытьё привлекло внимание томящихся соседей, и вскоре вся дорога приняла участие в радении. Это был акт чистого творчества, обряд, стирающий границу между исполнителем и слушателем, между хором и солистом, между мелодией и тем, во что каждый из нас её превращал».
Ещё пара эпизодов. Как-то Л.Н. Гумилёв, услышав посвящённое ему «Прощание со степью», растерянно признался, что ничего не понимает в поэзии. Всё бы ничего, но услышать такое от сына Н.Гумилёва и А. Ахматовой – согласитесь, довольно неожиданно.
Ну и конечно, нельзя не вспомнить великолепное постобэриутское «Олимпийское проклятие» - лучшую песню про московскую олимпиаду 1980 года и одновременно лучший тест на знание древнегреческой истории и мифологии.
И совсем уж последнее. Многим не понравится, но из песни слова не выкинешь. Лет несколько назад по сети гуляло несколько видео, где песни Хвостенко пел воин АТО. Землянка, камуфляж – постановка, конечно, но дело не в этом. Просто было у Хвоста такое хобби – глумиться над тупой советской пропагандой. И смерть, как выяснилось, вовсе не повод прекращать это увлекательное занятие.
(Озадачен).
Спасибо.