Заметка «Реинкарнация гения. Правда и вымысел.» автора Олег Павловский

.

Мне давно и изрядно надоели «любительские изыски» по части стихотворных переводов, «правильных рифм»
и тяжелого труда писателя и поэта, или, скажем, о технике стихосложения. Никакой техники стихосложения вообще, по-видимому, не существует.
Но, так или иначе, люди пытались и пытаются описать произведение поэта и художника, и это им почти никогда
не удается. Хорошее знание анатомии еще не гарантирует, что в результате получится непревзойденный хирург
и блестящий врач-диагностик. Творчество, очевидно, вообще находится за пределами того, что принято называть
человеческим разумом, потому что большинство людей не знают и знать не хотят, что это такое – человеческий
разум. Коротко можно сказать: сознание человека формируется не в процессе обучения, нет, обучение и опыт
только помогают раскрыться сознанию гения. А так ли обязательно быть гением? Вовсе нет.

Истинных ценителей, возможно, столько же, сколько и творцов или несколько больше. Выдающийся ученый
часто становится и художником-любителем или поэтом, он способен оценить и получить максимум возможного
от чтения или созерцания предмета искусства и литературы. В противном случае человечество не смогло бы
оценить и принять как дар творения мастеров. А профессиональные теоретики и критики способны только
выполнять рутинную работу, но и без них – литературоведов, искусствоведов, учителей начиная с начальной
школы обойтись невозможно. Кто более ценен – академик истории или литературы, или «учительница первая
моя»? Вопрос, конечно, риторический, но я все более склоняюсь к мысли, что «учительница» может быть и той
самой волшебницей, феей для будущего гения. А академики пусть немного подождут…

В Сети периодически умолкают и вновь появляются сентенции о стихотворных переводах и стихосложение
вообще. Значит, очередной неофит или бойкий пенсионер, вдруг возомнивший себя поэтом, снова
«где-то что-то прочитал»...

Стихотворные переводы Шекспира чаще других вызывают негативную реакцию у насельников форумов
и лит.сайтов. Риторический вопрос: а зачем переводить Шекспира? – вероятно, требует и адекватного ответа:
– А вот это не твое дело.

Критиковать переводчика шотландских, английских или любых других поэтов гораздо труднее, в Сети нет
такого количества переводов и подстрочников Бернса или Киплинга, а подстрочных переводов сонетов
Шекспира сколько угодно. Ну, и… «от наук уставший школьник нес совсем уж ерунду…». Или: «все почти
с ума свихнулись, даже кто безумен был, и тогда главврач Маргулис…»!
Да, господа, телевизор (монитор) тоже надо хотя бы изредка запрещать…

________________________________________________

Стихотворный перевод, как и любое творение, не является исключительно самостоятельным произведением,
это лишь облачение в видимую и осязаемую форму некой «сущности». Можно назвать эту сущность и картиной
мира, то есть какой-то его части – ошибки не будет.

Первые сонеты Шекспира я переводил с Большим англо-русским словарем Мюллера, переводил очень долго,
перебирая множество вариантов значения тех или иных английских слов и их сочетаний (словарь Мюллера
позволяет это сделать, а другого источника, по-сути, и нет). Через несколько лет в Сети я увидел подстрочные
переводы А.Шаракшане, вернее целый сайт посвященный Шекспиру и его времени. Иногда этот сайт куда-то
исчезал, потом появлялся снова… меня, собственно, заинтересовали в большей степени переводы самого
Александра Шаракшане, тем более что он не постеснялся разместить и варианты переводов своих именитых
предшественников. Я сравнивал окончательные варианты своих подстрочников с переводами А.Ш. и обнаружил
весьма разительное их сходство, за исключением некоторых деталей? Да, и эти «расхождения» после почти
девяти лет (то есть в те годы, когда я вдруг решил, что я «переводчик»), так вот – просматривая и с сравнивая
машинные переводы аналогичных текстов в Яндексе и в Гугле, я вновь не нашел значительных «разночтений»,
разве, в последнем случае А.Ш. написал нечто вроде «другие мужчина», а Яндекс перевел это как «всадники».
Надеюсь, читатели меня поняли?

Вот на 137-м сонете я замолчал и вновь перешел «в режим молчания», вероятно надолго… И дело здесь не
в подстрочном переводе.
Я потерял ту самую «волшебную нить», видение картины происходящего сразу и целиком. И уже совершенно
не важно, какими словами ты опишешь эту картину, кусочек мира, если ты ее не видишь наяву. Примерно тоже
самое происходит и в любом другом случае, только когда ты пишешь стихи, ты как бы видишь картину не
написанную, но существующую в мире. А если ты переводишь стихотворение или сонет, то, не исключено,
происходит «Кратковременная Реинкарнация» сознания (души) автора стихов в сознание переводчика – и то,
и другое примерно равноценно, если, конечно, возможно сравнить таланты авторов.

Поэт ведь тоже воплощается в душах своих лирических героев, и не нам, грешным, судить – были эти герои
в действительности, или их никогда не было. Наверно уж были и есть. Если поэт «видит» картину природы, или разбушевавшуюся стихию морскую, то он ее видит, а не срисовывает и не списывает с какой-то чужой картины,
причем не списывает так бездарно…

Талант, или некоторая степень способности видеть и слышать, и осязать мир описаны в разделе «синестетика»
(синестезия). Синестетика – эстетика? Вопрос интересный…

Автор никак не может управлять своим талантом (если он есть), как не может управлять чувствами и поступками
своих лирических героев, это, скорее, сами герои управляют автором, и это процесс непредсказуемый.
Если автор рисует картину счастья или трагедию, если его герой во власти любви, готов пожертвовать собой,
своей жизнью и всем миром, то и автор переживает и «счастливые моменты» (и «некоторые неудобства»)
вместе со своими лирическими героями. И только по этой причине читателя и зрителя восхищают творения
мастеров.
И не случайно люди во все времена называли искусство – служением. Автор – слуга своего таланта, а не
наоборот. А каков талант – таков и его слуга, иначе в этом мире не бывает.

Дар божий невозможно украсть, его можно только попытаться имитировать.
Украсть можно что угодно – рифму, сюжет, удачную метафору. Нельзя украсть только «свой голос», то есть
авторскую интонацию. Авторская интонация может быть или заимствованная, или своя. И только свой голос,
только своя неподражаемая интонация способны однажды прозвучать.

«И снова скальд чужую песню сложит,
и как свою её произнесет…»
_______________
О. Мандельштам

.