Обычный советский летчик Михаил Девятаев совершил невероятное и стал , по сути, одним из ключевых факторов победы в Великой Отечественной Войне. Совершив побег из плена, он угнал секретный фашистский бомбардировщик вместе с системой управления для первой в мире крылатой ракеты "Фау". Этими ракетами Вермахт планировал дистанционно уничтожить Лондон и Нью-Йорк, а затем стереть с лица земли Москву. Если бы не пленник Девятаев.
Мокшанин по происхождению, у боевых побратимов Михаил Девятаев получил прозвище Мордвин. Будущий летчик родился в 1917 году и к началу войны успел получить летную специальность. Тринадцатый ребенок в крестьянской семье, он с подросткового возраста посещал аэроклуб, как и многие другие мальчишки и девчонки его поколения. В 1940 году влюбленный в небо Михаил стал выпускником Чкаловской военно-авиационной школы и первым попал на фронт, когда на СССР напала вражеская авиация. Уже 24 июня 1941 года на его счету был первый сбитый фашистский бомбардировщик Junkers. А до июля 1944 года, когда Мордвин попал в плен, он успел сбить девять самолетов противника, охраняя небо под началом легендарного Александра Покрышкина, трижды удостоенного высшего звания страны – Героя Советского Союза.
За побег 13 августа 1944 года из Лодзинского лагеря военнопленных Михаила Девятаева переодели в робу смертников и с отличительной нашивкой перевели в лагерь Заксенхаузен. Лишь благодаря сочувствующему летчику лагерному цирюльнику, пленный избежал верной гибели. Когда в лагере умер один из узников, парикмахер срезал с его робы нашивку с номером и отдал Михаилу Девятаеву. Подменив номер, летчику изменили судьбу: отныне он стал уже не смертником, а обычным узником Григорием Никитенко. Под этим новым именем Мордвин и оказался в лагере Пенемюнде, где никто и не догадывался, что он – летчик.
Исход Второй мировой войны, возможно, был бы совершенно другим, если бы не героизм и отчаянное сопротивление тех немногих, кто выдержал нечеловеческие условия нацистского концлагеря. 8 февраля 1945 года он вместе с девятью другими советскими пленными угнал новейший бомбардировщик Хейнкель-1111 с интегрированной системой радиоуправления и целеуказания от секретной крылатой ракеты большой дальности Фау-2 на борту. Это была первая баллистическая крылатая ракета в мире, которая была способна с вероятностью, близкой к 100%, достигать цели на расстоянии до 1500 км и уничтожать целые города. Первой целью был намечен Лондон.
В Балтийском море на линии к северу от Берлина есть островок Узедом. На западной его оконечности располагалась секретная база Пенемюнде. Ее называли «заповедником Геринга». Тут испытывались новейшие самолеты и тут же располагался секретный ракетный центр, возглавляемый Вернером фон Брауном. С десяти стартовых площадок, расположенных вдоль побережья, ночами, оставляя огненные языки, уходили в небо «Фау-2". Этим оружием фашисты надеялись дотянуться аж до Нью-Йорка. Но весной 45-го им важно было терроризировать более близкую точку — Лондон. Однако серийная «Фау-1″ пролетала всего лишь 325 километров. С потерей стартовой базы на западе крылатую ракету стали запускать с Пенемюнде. Отсюда до Лондона более тысячи километров. Ракету поднимали на самолете и запускали уже над морем.
Авиационное подразделение, осуществлявшее испытания новейшей техники, возглавлял тридцатитрехлетний ас Карл Хайнц Грауденц. За его плечами было много военных заслуг, отмеченных гитлеровскими наградами. Десятки «Хейнкелей», «Юнкерсов», «Мессершмиттов» сверхсекретного подразделения участвовали в лихорадочной работе на Пенемюнде. В испытаниях участвовал сам Грауденц. Он летал на «Хейнкеле-111″, имевшем вензель «Г. А.» — «Густав Антон». База тщательно охранялась истребителями и зенитками ПВО, а также службой СС.
8 февраля 1945 года был обычным, напряженным днем. Обер-лейтенант Грауденц, наскоро пообедав в столовой, приводил в порядок в своем кабинете полетные документы. Внезапно зазвонил телефон: "Кто это у тебя взлетел, как ворона?" — услышал Грауденц грубоватый голос начальника ПВО. — "У меня никто не взлетал…" — "Не взлетал… Я сам видел в бинокль — взлетел кое-как «Густав Антон». — "Заведите себе другой бинокль, посильнее, — вспылил Грауденц. — Мой «Густав Антон» стоит с зачехленными моторами. Взлететь на нем могу только я. Может быть, самолеты у нас летают уже без пилотов?" — "Вы поглядите-ка лучше, на месте ли «Густав Антон»…
Обер-лейтенант Грауденц прыгнул в автомобиль и через две минуты был на стоянке своего самолета. Чехлы от моторов и тележка с аккумуляторами — это все, что увидел оцепеневший ас. «Поднять истребители! Поднять все, что можно! Догнать и сбить!»… Через час самолеты вернулись ни с чем.
С дрожью в желудке Грауденц пошел к телефону доложить в Берлин о случившемся. Геринг, узнав о ЧП на секретнейшей базе, топал ногами — «виновных повесить!». 13 февраля Геринг и Борман прилетели на Пенемюнде… Голова Карла Хайнца Грауденца уцелела. Возможно, вспомнили о прежних заслугах аса, но, скорее всего, ярость Геринга была смягчена спасительной ложью: «Самолет догнали над морем и сбили». Кто угнал самолет? Первое, что приходило на ум Грауденцу - англичане… Англичан беспокоила база, с которой летали «Фау». Наверное, их агент. Но в капонире — земляном укрытии для самолетов, близ которого находился угнанный «Хейнкель», нашли убитым охранника группы военнопленных. Они в тот день засыпали воронки от бомб. Срочное построение в лагере сразу же показало: десяти узников не хватает. Все они были русскими. А через день служба СС доложила: один из бежавших вовсе не учитель Григорий Никитенко, а летчик Михаил Девятаев.
Михаил приземлился в Польше за линией фронта, добрался до командования, передал самолет с секретным оборудованием, доложил обо всем увиденном в немецком плену и, таким образом, предопределил судьбу секретной ракетной программы Рейха и ход всей войны. До 2001 года Михаил Петрович не имел права рассказать даже о том, что к званию Героя Советского Союза его представил конструктор советских ракет С.П. Королев. И что его побег с ракетной базы Пенемюнде 8 февраля 1945 г. позволил советскому командованию узнать точные координаты стартовых площадок ФАУ-2 и разбомбить не только их, но и подземные цеха по производству «грязной» урановой бомбы. Это была последняя надежда Гитлера на продолжение Второй мировой войны до полного уничтожения всей цивилизации.
Летчик рассказал: «Аэродром на острове был ложный. На нём выставили фанерные макеты. Американцы и англичане бомбили их. Когда я прилетел и рассказал об этом генерал-лейтенанту 61-й армии Белову, он ахнул и схватился за голову! Я объяснил, что надо пролететь 200 км от берега моря, где в лесу скрыт настоящий аэродром. Его закрывали деревья на специальных передвижных колясках. Вот почему его не могли обнаружить. А ведь на нём было около 3,5 тыс. немцев и 13 установок «Фау-1» и «Фау-2».
Главное же в этой истории не сам факт, что с особо охраняемой секретной базы фашистов изможденные советские пленные из концлагеря угнали военный новейший самолет и достигли «своих», чтобы спастись самим и доложить все, что удалось увидеть у врага. Главным был факт, что угнанный самолет Не-111 был… пультом управления ракетой ФАУ-2 – разработанной в Германии первой в мире крылатой ракеты дальнего радиуса действия. Михаил Петрович в своей книге «Побег из ада» публикует воспоминания очевидца побега Курта Шанпа, который в тот день был одним из часовых на базе Пенемюнде: «Был подготовлен последний пробный старт V-2 («Фау-2»)… В это время совсем неожиданно с западного аэродрома поднялся какой-то самолёт… Когда он оказался уже над морем, с рампы поднялся ракетный снаряд V-2. …в самолёте, который был предоставлен в распоряжение доктора Штейнгофа, бежали русские военнопленные».
Девятаев потом рассказал: «На самолете был радиоприёмник, чтобы задавать курс ракете «Фау-2». Самолёт летел сверху и по радиосвязи направлял ракету. У нас тогда ничего подобного не было. Я, пытаясь взлететь, случайно нажал кнопку старта ракеты. Потому она и полетела в море».
Судьбы участников побега сложились по-разному. После лечения на исходе марта 1945 года на фронт были отправлены семеро из десяти сбежавших из немецкого лагеря пленных, включая потерявшего глаз белоруса Владимира Немченко, которого сочли пригодным в качестве санитара. Вместе с ним в стрелковую роту, участвовавшую в штурме Альтдама, были зачислены артиллерист из Вологодщины Владимир Соколов, выходец из Ростовской области Фёдор Адамов, уроженец Свердловской области Пётр Кутергин, сельский парень из-под Бобруйска Николай Урбанович, кубанский станичник Иван Олейник и сосед по нарам Михаила Девятаева Тимофей Сердюков (в воспоминаниях Михаила Петровича назван Дмитрием). Погибли все, кроме одного – получившего 14 апреля ранение Фёдора Адамова (после Победы он работал шофёром в родной Белой Калитве Ростовской области). В тот же день, при форсировании Одера, были убиты Владимир Соколов и Николай Урбанович – воевать после возвращения в строй им довелось лишь пару недель. Петра Кутергина, Тимофея Сердюкова и Владимира Немченко не стало за несколько дней до победы – они пали в бою за Берлин. А Иван Олейник сложил голову на Дальнем Востоке, участвуя в войне с Японией.
Не попали в зону боев лишь ожидавшие подтверждения офицерских званий лейтенант Иван Кривоногов (пехотинец, призывался из Нижегородской области), старший лейтенант Михаил Емец (политрук, родом из Украины, после войны работал колхозным бригадиром в Сумской области) и Михаил Девятаев. Последний был вызван в сентябре 1945 года на остров Узедом для консультаций к самому «Сергееву» - под этим псевдонимом работал засекреченный ракетостроитель Сергей Королёв.
В августе 1957 года, когда был оценен вклад Михаила Петровича в развитие советского ракетостроения, ему с подачи Сергея Королёва вручили звезду Героя Советского Союза. Остальных участников триумфального побега на исключительно ценном военном трофее запоздало наградили орденами, в том числе – посмертно. Если бы не эти герои, мир мог ожидать совсем другой финал…
Источник:
их много, от Википедии до ОК, ВК и т.д.
Побег из плена, изменивший ход войны
