Память

В  сельском хозяйстве тех  времён всегда  не хватало  рабочих  рук. Люди  работали почти бесплатно -  палочка  за  трудодень – вот и всё вознаграждение.  Выживал  народ за  счет  приусадебных  участков. Те,  у  кого  была  сила, выращивали  свиней,  коров, баранов и  прочую живность.  Но  власть  не дремала:  доходы с  приусадебных  участков облагались  налогами. Недалеко   жила многодетная  семья.
Поженились молодые люди перед  самой  войной. Пока  муж  воевал,  родилась  двойня девочек. Вопреки голодному времени,  дети  выжили. Мать  воровала  для  них  в  колхозе всё то,  что  можно  сварить  и  скушать. Вернувшийся муж, за год до окончания  войны, списанный  по  ранению, работать  не  мог,  не было здоровья. Но, сумел сделать жене  подарок  в  виде ещё одной двойни дочерей. И запил солдат  горькую.
Всё,  что  можно  было унести из  дому,  он  унёс  и  пропил.  Пытался  бить  жену  и  детей, но  не хватало здоровья, и  вскоре  умер солдат-победитель на  куче  прелой  соломы,  которая заменяла  всей  семье  постель. Вдова  работала  в  колхозе,  ибо за  уклонение  от  работы  давали  немалый  срок в ГуЛаге. А дети  пополняли  переполненный, нищий  детдом  или  толпу  беспризорников.
И  к  этой  семье  пришли  описывать  имущество  за  неуплату налогов. В  то  время  практиковалось  уносить из  обедневших  семей,  швейную  машинку  или  уводить  козу-кормилицу. Но  здесь  не было  ни  того,  ни другого.  Алюминиевая,  мятая  кастрюля  и такие же ложки. Представителей  сельсовета  посуда не интересовала,  но  зато  им  под  ноги  выползло четверо малолетних детишек,  одетых  в  немыслимые  тряпки на  истощенные тела. У  тех,  кто  еще  не  мог  ходить,  а  только  ползал, сквозь  полуистлевшие  рубашонки были  видны  острые позвонки  и  ребрышки, обтянутые  серой  кожей.
Налоговики, привыкшие к   нищете,  брезгливо  морщась, поставили  в  тетрадь  какую-то  отметку, и  ушли в  следующую  семью,  которой  подошел  срок  платить налоги. В  те времена,  горьким  казалось  только  своё  горе,  которого хватало  в  каждой  семье. Поэтому  люди  молча  перешагивали через  чужую  боль  и  шли дальше.
Эту  сцену  случайно  увидела  мама Валерки.  Она была  далека  от  реальностей  жизни, в начале был  фронт, война,  а  позже  как-то  так  выпадало,  что  их  жильё  оказывалось среди  обеспеченной  части  населения.
Как  вспоминал  позже,  мама  вбежала  в дом,  перелила  в  ведёрко оставшийся  от  утреннего  завтрака борщ,  в другую  руку схватила буханку  хлеба и  побежала  к  тем, дальним  соседям.
Мама  мудрая женщина и  не дала  этим девчонкам  сироткам за  раз  скушать  много  еды. Она  половину  дня  провела  в  той хатёнке,  которую  с трудом  можно    назвать  жилищем. И  только тогда  вернулась домой,  когда  убедилась,  что  дети сытые и  не перекормленные.
Вдова  возвращалась к детям домой  с  заходом  солнца. В  те  времена, так же  как и  сейчас, у  колхозников  был  ненормированный рабочий день.
Как  обычно вдова несла домой  зерно прошлогодней  кукурузы,  она  ухитрялась  насыпать  несколько  горстей в  рейтузы, пошитые  из  брезента. Сторожа  карманы  проверяли,  а  вот  в  штаны  к женщинам лезть  стеснялись.

Толчёной кукурузой, сваренной  в  воде, питались  дети. А  сама вдова  ела на  полевом  стане. Если  людей не  кормить, то  некоторые  падали  от  бессилия.