Не думал, что М.Элиаде, знаменитый мифолог и философ, является еще и писателем.
Повесть больше всего напомнила «Вий» Н.Гоголя. Как антуражем – вампиры, ведьмы, так и главным героем – пылким юношей-художником, который поневоле становится на путь борьбы со злом.Вместо украинской деревни – старое поместье, вместо панночки – хозяйская дочь, вместо шабаша – путешествие во времени.
Разумеется, есть отсылки к традиционным мифологическим сюжетам – но они здесь точно не доминируют.
Показалось, что Элиаде экспериментировал с жанром, - его явно в большей степени интересовала психология, нежели чем миф. Возможно, отсюда и такое внимание сновидениям –их превращению из грезы в явь.
Заметны попытки воспеть румынскую природу, Дунай, степи, однако пейзажи и настроение здесь то же подчинены другому – дополнить разворачивающиеся мрачное действие подходящими декорациями сумрака и восходящей луны.
Что до центральных образов – будь то девица Кристина, юноша-художник или его возлюбленная – они не вызывают ни сочувствия, ни отторжения. Просто действующие лица, причем по большому счету не имеющие выбора и обреченные проживать ту роль, которая им предписана. Художник не может покинуть имения – потому что тут его возлюбленная (хотя он задает себе вопрос – действительно ли это так) и потому что он романтический герой. Девица Кристина не может не быть той, кто она есть, - взбалмошной роковой красавицей, очевидно, получившей какую-то психологическую травму в детстве. Возлюбленная художника, над которой тяготит семейное проклятие, не может ни рассказать о нем, ни принять его, и в целом проигрывает и старшей, и младшей сестре.
И как-то так выходит, что самый свободный и живой персонаж – это младшая сестра. Очевидныйтрикстер, буквально Локи в женской юбке, способная и помочь, и убить. За ней следить по мере развития действия интересно, у нее есть выбор изменить сюжетов так, как она хочет. Другое дело, что пользуется она этой привилегией нечасто, и в конце концов также становится заложницей ситуации.
Сцена с портретом – очевидная отсылка к Дориану Грею и шагреневой коже. Однако в трактовке Элиаде портрет не становится отражением души – он сам по себе является живым, выступая порталом, соединяющим мир посюсторонний и потусторонний.
Собственно, именно такую функцию – проводника, посредника – выполняет и юноша-художник, благодаря чувствам которого Кристина приобретает подобие земного бытия. И отсюда лишь один шаг до ее нового воплощения – если художник напишет новый портрет.
Тем драматичней финал, в котором художник теряет и возлюбленную, и Кристину, и свое творчество. Поскольку, не написав портрет, запечатав портал, разрушив дорогу сновидений, он осушил источник своего творчества.
Поэтому сцена, когда юноша начинает в панике спасать имущество своей невесты, которое вот-вот погибнет в пожаре, весьма рельефно демонстрирует это перерождение, - место художника занимает человек, который начинает смотреть на вещи достаточно прагматично.
Не могу сказать, что повесть мне понравилась. Не хватило ни готичности, ни психологизма. Дочитал до конца исключительно потому, что хотелось понять, к какой из трех-четырех возможных развязок придет Элиада.
В целом, стремительность повествования напомнило сценарий или киноадаптацию. Неровность темпа – вот вроде бы автор смакует переживания героя, раскрывает внутренний мир, манить читателя тайной. И вдруг все это превращается в стремительный бег по ночному парку, гденапрочь теряется размеренность. Но и бег какой-то странный – поскольку заканчивается ничем, нет угрозы, нет борьбы. А потом снова сонная размеренность французских любовных романов, которые читает мать благородного семейства.
Так что по завершении я бы сказал, что данная повесть – для ценителей Элиаде.
