На следствии по делу «декабристов» — Александр Христофорович Бенкендорф на первый допрос собрал всех обвиняемых и сказал им следующее:
«Вы утверждаете, что вы все поднялись за свободу для крепостных и Конституцию? Похвально.
Прошу тех из вас, кто дал эту самую свободу своим крепостным - да не выгнал их на улицу, чтобы те помирали, как бездомные собаки, с голоду под забором, а взял и отпустил их с землёй, с подъёмными и посильной помощью — поднять руку. Если таковые имеются, дело в их отношении будет сразу же прекращено, так как они действительно поступают согласно собственной совести. Я жду.
Нет никого?
Как странно...
Я-то всех своих крепостных отпустил в Лифляндии в 1816-м, а в Тамбовской губернии в 1818-м.
Все вышли с землёй, с начальными средствами.
Я заплатил за каждого из них податей за пять лет вперёд в государственную казну.
И я не считаю себя либералом или освободителем!
Мне так выгоднее.
Эти люди на себя лучше работают.
Я зарабатываю на помоле, распилке леса и прочем для моих же бывших крестьян.
Я уже все мои расходы покрыл и получил на всём этом прибыль.
И я не выхожу на площадь с безумными заявлениями или протестами против Государя или, тем более, против Империи!..
Так как вы ничем не можете доказать, что дело сиё — политическое, судить мы вас будем как бунтовщиков и предателей Отечества, навроде Емельки Пугачёва.
А теперь — всех по камерам!
В одном этапе с уголовными пойдёте, сволочи!»
