Едва передвигавшая отёкшие ноги, женщина в рваной, зловонной одежде, больше походила на грязный труп, чем на живого человека. Она подошла к хлебной лавке. Не обращая внимания на дородного хозяина, жадно схватила с прилавка сдобную булку. Бедняжка не стремилась убежать, как это делают воришки, а устало села тут же у стены, продолжая поедать хлеб. Горожане обходили её вытянутые грязные ноги и брезгливо отворачивали носы. Хозяин, схватив кочергу, выскочил из лавки, обуреваемый яростью и желанием наказать воровку.
Булки в руках оборванки уже не было. Обвинить странную женщину в воровстве не получится: похищенного хлеба уже нет. Хозяин в ярости замахнулся кочергой, стремясь ударить по непокрытой голове. Но неожиданно его рука изменила движение, и лавочник ударил сам себя по лодыжке, вероятно очень сильно. Заверещав, как раненая свинья, он выронил кочергу и заскакал на одной ноге.
Женщина тяжело встала, подобрала бронзовую кочергу и, опираясь на неё, как на трость, медленно пошла дальше. Смертельная бледность ушла, в потухших глазах появился блеск.
Напившись воды в фонтане, ожившая девица Марта, шла в центр города, к дому, из которого её увели на костёр.
Она вспомнила, как в воскресное утро, когда она собиралась пойти в храм, дабы поставить поминальную свечку святой Урсуле, покровительнице женщин. В комнату, которую она занимала, как горничная, ввалились монахи-доминиканцы - воины святого братства Иезуитов. Заломили руки, положили животом на обеденный стол и задрали на ней юбки. Зачитав приговор, каждый из десяти посланцев поимел её в неестественной форме, насмешливо приговаривая, что вводят в неё дух святой, который изгонит из её тела злую скверну. Долго издевались над беззащитной женщиной. Завершив процедуру извращенного ареста, вывели Марту на улицу.
Их сразу же обступила толпа любопытных горожан, бегущих смотреть на сожжение ведьм. Кто-то пустил слух, что для сегодняшнего восхождения на костёр приготовили баронессу Тофану. Её привяжут столбу без одежды. К её исходу в ад присоединят ещё несколько молодых ведьмочек, которые помогали госпоже Тофане в страшных деяниях против жителей города.
Оцепеневшая от несправедливого навета Марта покорно шла к площади, окруженная с четырёх сторон крепкими мужиками в монашеских рясах, которые степенно вышагивали рядом, погруженные в блудливые мысли.
Зная, что арестованные - это слабые женщины, монахи даже не связывали им руки, уверенные в том, что униженные женщины покорны и полностью находятся в их власти.
В самом начале ареста Марта растерялась. Она верила, что на кострах сжигают истинных ведьм. Делается это во благо жителей города. Святая Церковь заботится об истинно верующих горожанах. Сколько же их развелось, этих служанок дьявола! Вот и приходится святым отцам денно и нощно бороться с кознями врага всех людей. А тут вдруг явились к ней, хотя она строго блюла постулаты веры, ходила к святому причастию и молилась в храме, веровала в святость отцов-монахов.
Ворвавшиеся к ней в комнату мужики в вонючих рясах, вначале терзали её невинное тело, пытаясь вталкивать возбуждённую плоть в непредназначеное для этого место. Марта как-то слышала, что монахи в монастырях именно так удовлетворяют меж собою похоть, но не верила в это, считая подобные слухи дьявольским наущением. А тут она почувствовала на себе, что людская молва справедлива. Женские прелести этим святошам были не нужны. Марта осознала, почему эти здоровенные на вид мужики нашли пристанище в монашеском ордене, а не посвятили себя завещанной от бога жизни, в которой надо трудиться, создавать семью и размножаться.
Они мужчины, но только с виду. То, что делает мужчину мужчиной, у них находилось в недоразвитом состоянии. Нечто очень маленькое выглядывало из-под обвисших животов. Если это подобие мужчины пройдёт голым по улице, то, его срам будет невидим. Не дал им Творец мужского оружия, а стремление к обладанию женщиной в этих ущербных телах, осталось. От неполноценности родилось в сознании чувство ненависти к противоположному полу. Потому-то они с такой озлоблённостью и вершили надругательства над беззащитными женщинами. Не имея возможности по мужски утешить похоть, сбрасывали семя наземь, что является смертным грехом по завету Бога. Чуть утомлённые монахи, глумливо читая благодарственные молитвы вели униженную жертву на костёр.
Марта, осознав ужас происходящего, резко толкнула идущего рядом монаха. Падая, он ухватился за собрата, они оба свалились наземь. Кто-то схватил её за платье, ткань затрещала, и в руках вцепившегося монаха остался здоровенный клок ткани. Марта юркнула в образовавшуюся брешь и смешавшись с толпой, стала уходить из города. Женщина в страхе считала, что сейчас начнут сбегаться воины и искать беглянку, у неё замирало сердце и подкашивались ноги, она умирала от страха. Ничего этого не произошло. Монахи выхватили из толпы любопытных девушку-простолюдинку, заломили ей руки и, невзирая на крики, потащили несчастную к месту казни! Какая разница кого сжечь? Главное - чтобы горожанам было страшно и интересно.
Вот он - леденящий, сковывающий сознание, ужасный Страх! Страх правит миром, а не любовь, как это утверждают богословы.
В России костры не горели. В России спаивали мужика, в каждой деревне стоял трактир, которым правил Соломон.
