Чем церковники отличаются от политиков

Обещание - в духе нашего времени: оно
открывает глаза у ожидания. Исполнение -
дело гораздо более глупое, и в настоящую
пору оно в употреблении только у простых
и ограниченных людей.

В.Шекспир

Отличий церковников от политиков всего-навсего два. Первое и главное заключается в том, что политики обещают исполнения их посулов и обещаний лет этак через 20-30 или во время жизни следующего поколения. Церковники же обещают исполнение их посулов вообще только после смерти их посулам верящих или в такие времена, сроки наступления которых вообще никто не может знать и назвать, как, например, времени Страшного Суда.

Второе отличие церковников, от политиков, которое является следствием оттеснением их со временем от политики на второй план, является то, что сами они являются только, некоторым образом, пресс-секретарями у политика, от которого только, а не от политиков, скажем так, физических, в этом мире все и зависит.

И точно также, как назначение пресс-секретарей политиков состоит в том, чтобы объяснять профанам этих политиков замыслы и действия и оправдывать совершаемые их патронами благоглупости и допускаемые ими ляпы, назначение церковников состоит в том, чтобы доносить до народа слова и объяснять дела их патрона - Бога, и объяснять, и отмазывать его, когда эти слова и дела, и слова продиктованной им книги, вызывают, скажем так, неоднозначное восприятие у профанов. Например, откуда взялась жена Каина. Или почему первые верующие так долго понятия не имели об аде и рае, а потому Бог мог поправить их только одним-единственным способом – уничтожая их вместе с их и чужими детьми. И все отличие пресс-секретарей политиков от церковников заключается только в том, что последние назначают себя пресс-секретарями Бога сами, постоянно борясь при этом с теми, кто хотел бы оттеснить их от столь удобного, поскольку политики приходят и уходят, а Бог всегда при  них, и доходного места.

Правда, к счастью церковников, в мире существуют и еще долго будут существовать болезни, несчастные случаи, техногенные катастрофы, войны, стихийные бедствия и тому подобное, а потому иногда они могут позволить себе указать на более краткое время осуществления наказания или поощрения людей за те действия, за которые Бог их перечисленными бедами наказывает, когда они оказываются жертвами этих действий, или поощряет, когда людям удается от этих бедствий спастись.

А если уж совсем припрет, то церковники всегда могут сказать, что все беды этого мира только испытания, которые Бог, как допотопному Иову, посылает всем людям с благородной целью укрепить их в вере в него. И, главное, после их смерти или после Страшного Суда они обязательно получат то, чего все они так от Бога алчут, - справедливости.

Но, вообще-то, счастье церковников состоит тут только в том, что они сами решают, когда им удобнее и как удобнее комментировать какую-либо болезнь, катастрофу, войну или стихийное бедствие. Иначе, как замечательно сказал, посланный нам Богом В.В.Путин, они бы "замучились пыль глотать", объясняя каждую болезнь или, не дай бог, смерть тех же политиков, каждую авиационную, морскую или речную катастрофу, каждую войну и каждые засухи, цунами, смерчи, извержения и так далее.

Ну, а во всем другом политики и церковники похожи друг на друга, как две капли воды. Уже одним тем, что, как и политикам, им всегда что-то мешает выполнить то, выполнение чего они объявляли своей целью. Правда и тут есть отличие, поскольку политикам приходится иногда объяснять, что им помешало выполнить то, что они обещали лет этак 5-10 назад, а вот людей, желающих спросить у церковников, почему они не могут выполнить то, что они обещают людям уже тысячи лет, надо еще поискать. Среди верующих, конечно.

В заключение автор должен ясно и во всеуслышанье заявить, что если кто-то из читателей этой заметки сделает вывод, что церковников и политиков объединяет одинаковая грязность их дел, то автор с этим выводом абсолютно и совершенно не согласен. Потому что политики отличаются от всех людей именно тем, что они ведают, что творят, а потому всеми силами стараются делать так, чтобы то, что они творят, люди не знали до самой их смерти.

А церковники, как и все остальные люди, очевидно, то, что они творят, не ведали и не ведают. Иначе не было бы совершенно очевидно то, о чем автор в этой заметке написал.