НОВЫЙ КЛАССИЦИЗМ и ФИНАЛ ПОСТМОДЕРНА - 2

_______________________________________________________________________________________



ПОЭМА «ПУТЕШЕСТВИЕ». ФИНАЛ ПОСТМОДЕРНА и НОВЫЙ КЛАССИЦИЗМ - 2

.    .    .    .    .    .    .

Далее автор прибегает к приему deus ex machina (вмешательству свыше) совершенно в духе Дж. Толкиена,
но без запланированного неожиданного и счастливого эпилога столь характерного для жанра фэнтези.

«…зеленых смыслов и созвездий скверны,
где Флора нам являет чудеса...
Ваш труп, Ти Эс, уже созрел, наверно,
над Темзой, где так страшно воскресать?…»
_________________________________
Александр Миронов. «Путешествие»

…и фонари как факелы процессий
Катриду вновь пронизывают тьму –
стенает зал, мы здесь и снова вместе, –
душа, мне было плохо одному,
душа моя, раскрой свои объятья
цветку, старухе, женщине, пчеле...
и окунись в узор и шелест платьев,
в муз`ыке шпор и блеске эполет,
храни мечту как чековую книжку,
блесну сомнений, отблеск вышних гор
пока кипит и пенится Париж, как
когда–то ликовал Эриадор.

.  .  .  .  .  .  .

– Который час? – мне отвечают: – Вечность…
и звездные распады за окном...
Под куполом засеребрился Млечный.
– Который день? – мне отвечают: – Гном…
И гномы, (чем Империя богата)
и орки кресел плюшевых и стен –
отважные имперские солдаты
и тролли механических систем –
все как один от королей до стряпчих –
кто с кем – от королевы до пажа
то дев крадут, то золотишко прячут,
покуда эльфы крыльями жужжат!

Цитаты органично входят в текст и становятся его частью, одновременно приобретаяи новое звучание,
сцена на мгновение превращается сад теней, где тени Натал`иили «воспитанника Царского села» отнюдь
не символы, совсем не намеки…но легкий посыл всадника и ликование Пегаса…

…маячил май обложкою упругой –
то Форбса, то Плейбоя корешком –
«…осточертело, я летел по кругу
в то время, как Вергилий шел пешком»

…в тот час ночной, когда все кошки серы,
все фонари до слез воспалены,
а мир висит на ниточке, во-первых,
а во-вторых, – в преддверии войны,
пока не все закончены вопросы
и бьются лбами как форель о лед –
«Ваш меч, Бретон, уже расцвел как посох
в стране, где Сам Себя не узнает?» –
доколе жизни теплится отрада
и Натал`и по–прежнему мила...
...черемуха пуржит в аллеях града
воспитанника Царского села…

Для мета–постмодернизма уже не существует смысловых и лексических преград, грубая
речь простолюдина растворяется как эхо в шелковой круговерти маркиз, в кружевах
«божественной Натальи Гончаровой…»

...покуда дом как временный ночлег,
а, знай, – сопит из окон и отдушин,
пока черемух облетает снег
и мир летит со всех своих катушек –
тогда и вам не терпится шарад
и жизни озорных головоломок –
созвездие бильярдного шара
и отблеск луз и копий, и излом их,
упрямый борт, и парусом, пока
упруг и не полощется по ветру,
флажок машинописного листка
причуд и сногсшибательных поветрий,
рыданий амфитеатра и райка,
и ожиданий от раздачи фантов
корзинок виртуального мирка –
ботинок разбежавшихся по вантам,
пустых надежд, обид, сомнений, слёз
и чудных, и волнующих мгновений
одних... среди как водится берёз
российских весей... или тополей их,
но не одной березкой Русь жива
и траурный наряд не уготован
пока вам снятся эти кружева
бо... жественной Натальи Гончаровой…

Мир, совершенный в своем безумие, мир грез и мир игры – он более чем реален. В этом мире
не говорят, но слышат, внимают, но не расточают похвал, – «есть только миг между прошлым и будущим…»

…пускай идея уповает на
лишь кодекс невиновности презумпций –
настолько же безумна и верна –
настолько же верна, как и безумна,
безумен мир, безумны тень и свет,
безумна ночь в своем сиянье белом
безумцем представляется поэт…
в тот час, когда шампанское кипело
мы просто забавлялись, как игрой
теней и слов под сенью этих комнат –
шагов и жестов – словно мишурой
и болтовней прекрасных незнакомок…
на вернисаж, на плаху, на верстак
муз`ыку слез и жестов, и ужимок,
но чудное мгновение не так
волнительно, как и непостижимо,
когда слова трещат как веера
отдай концы, пусть пол скрипит как сходни –
идешь, не зная завтра и вчера,
по ниточке вчерашнего сегодня,
по проволоке, лезвию ножа –
и чуден миг, и оступиться страшно –
мой бог! совсем ужель не дорожат
мгновением как будущим вчерашним?

_________________________________________________


Если наши чувства по–прежнему полны ожидания, а надежда не покидает нас и на пороге пропасти,
если мир и в самом деле таков, каким мы хотим его видеть – никакой обман и уловки иллюзиониста
не смогут сделать этот мир менее прекрасным. Мы не отдаем себя на произвол стихии и хаоса, но
внимаем и повинуемся калейдоскопу грез и видений запертые в бетонном каземате наветов и лжи.
Мета-постмодерн не претендует на роль какой–либо новой реальности, – он принимает условия игры
и делает паузу, как перед броском через пропасть непонимания и зла, а пропасть в два прыжка
не перепрыгнуть…

Кажется, еще одно мгновение и на волнах, и под всплеск рулад экс-постмодерна закачается
«кораблик нового классицизма», возрожденного звуками волшебной флейты одинокого музыканта.


Еще  певцы не разбивают Лиры,
а Эрат`о лукава и мила –
и уроженцам Северной Пальмиры,
и пилигримам Царского Села...


.