Она была словно кукла. Фарфоровая кукла в неброском наряде. Не то, чтобы некрасивая, просто устаревшая. Из тех, что залеживаются на витринах и смотрят на сменяющих друг друга покупателей с неизбывной печалью в глазах. Она едва ли завидовала своим более удачливым подругам, едва ли ревновала к их успехам или следила за стремительной чередой событий, мелькающих за окном. Большей частью она пребывала в состоянии легкой апатичной грусти, этаком шлейфе чуть заметной тоски по несбывшимся желаниям. Ей не было решительно все равно. Она просто устала ждать и надеяться. Она смирилась, что проведет свою жизнь, пылясь на полке, а потом ее и вовсе спрячут на склад, где не будет даже возможности наблюдать за чужой жизнью.
Она все еще задавала себе вопросы. Все еще сравнивала себя с другими. И все еще не могла понять, почему выбирают их, а не ее. В ней, ведь, тоже было свое очарование. За ее холодностью пряталась живая душа, а в голове роилось множество мыслей. Но разве эти яркие куклы были пусты или безнадежно глупы? Нет. Они во всем были лучше нее. Даже в том, что с ними можно было играть, а не изредка протирать пыль, доставая из-за стеклянной витрины. И ей хотелось плакать. Горько-горько.
Впрочем, она не всегда грустила. Порой мир казался ей удивительно ярким, любая мелочь радовала ее и заставляла сердце восторженно биться. Тогда она верила в чудо, видела в каждом прохожем свою судьбу. И снова безоговорочно ошибалась. Люди все также проходили мимо, не замечая ни ее улыбки, ни ее слез. Ведь она была всего лишь кукла. Кукла, которая была никому не нужна...
