*
Ох, и любят же у нас авторы на литсайтах полоскать друг друга!
И ладно бы выясняли что-нибудь глобальное: чей бог лучше и чудотворнее: египетский Пта, Ярило славян, или ацтекский Кетцалькоатль?
Ну или, на худой конец, животрепещущее: Стоунхенж наш, или не наш?
Так ведь нет: полоскают просто так – из поганого характера, дурного воспитания, по безнаказанности (в худшем случает забанят страницу – открою другую)
*
Драматургия такого троллинга неандертальски примитивна:
начинается с неприхотливого «графоман»,
развивается до «сам дурак»
и заканчивается бессмертным, как контрольный выстрел в затылок, -
«каззёл!»
*
А теперь - поучимся у старшеньких:
классический, как стрелки часов, троллинг от мастеров литературы и пиита.
*
Гнома первая. Виктор Пелевин + Андрей Вознесенский
*
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона:
«Гно́ма (др.-греч. γνώμη - мысль, мнение) - нравоучение, образное изречение,
выражающее некий философский смысл или правило мудрости.
*
Кто из них начал первый – не знаю. Кажется, Пелевин первым прошёлся по Вознесенскому в «Числах» –
не уверен, не дочитал, (не горжусь, но может, кто подскажет), но начнём с Вознесенского:
- «Пелевин - пелёнки компьютерного подсознания. Таясь от публики, он играет тезис Ролана Барта, мол, писатель умер.
На тусовке в «Вагриусе» у Пелевина была типичная внешность призрака -
коренастый, коротко стриженный, в очках.
Мне интересно, когда он пеленгует нашу ирреальность,
но когда он популяризует новации поэзии - скучно –
это хохмы для украинских болельщиков: «вин Пеле!…»
*
Всего-то шесть строк – вполне себе формат «рецек» и «комментов» на литсайтах, но сколько тут всего:
и изысканной поэзии –
и ПЕЛЕвин тебе «ПЕЛЁнки», и Пелевин «ПЕЛЕнгует», и «вин Пеле»,
и скрытых смыслов пруд пруди в шести строках:
тут тебе и культовый в семидесятые структуралист Ролан Барт (Roland Barthes; 1915 - 1980, автокатастрофа), со своей «Смертью Автора»,
копирующий масонский ритуал посвящения в мастера ложи в гробу (чтобы посвящённый родился, посвящаемый должен умереть)
и хохлы на стадионе, орущие «вiн Пэлэ!» (читай: Пелевин в прозе, это Пеле на футбольном поле!)
*
Но ключевое слово здесь – призрак.
Спорить не стану, но уверен: «призрак» это редакторская правка, в исходнике было: вампир, вурдалак, а то и вовсе – упырь.
И Виктор Олегович это учуял.
И огрызнулся, сделав оскорблённое лицо:
*
Пелевин:
- «Что касается сентенции Вознесенского,
то она, как мне кажется, возникла следующим образом:
он разложил мою фамилию на «Пеле» и «Вин»,
превратил первое в «пелёнки», а второе в «Виндоуз».
Пелёнки я ещё могу понять и простить –
все шестидесятники вышли из набоковской Лолиты.
Но вот второй части этого каламбура я принять не могу.
Порядочного человека нельзя оскорбить сильнее,
чем связав его имя с операционной системой «Виндоуз».
Не знаю, чем я заслужил такое».
*
Но ключевое слово, на которое обидчиво напирает Пелевин,
здесь вовсе не «Windows» -
ключевое слово здесь - Лолита.
Переделав Достоевского: «Все мы вышли из «Шинели».
(имелось в виду «Шинель» Гоголя),
во «Все вы вышли из «Лолиты»,
Пелевин перекроил чиновничью шинелку Акакия Акакиевича
в несвежие трусы набоковской малолетки.
*
Учитесь, троллики!
*
Одна знакомая поехала на дачу к Вознесенским. Было это в середине зимы. Жена Вознесенского, Зоя, встретила ее очень радушно. Хозяин не появился.
— Где же Андрей?
— Сидит в чулане. В дубленке на голое тело.
— С чего это вдруг?
— Из чулана вид хороший на дорогу. А к нам должны приехать западные журналисты. Андрюша и решил: как появится машина — дубленку в сторону! Выбежит на задний двор и будет обсыпаться снегом. Журналисты увидят — русский медведь купается в снегу. Колоритно и впечатляюще! Андрюша их заметит, смутится. Затем, прикрывая срам, убежит. А статьи в западных газетах будут начинаться так:
"Гениального русского поэта мы застали купающимся в снегу..."
Может, они даже сфотографируют его. Представляешь — бежит Андрюша с голым задом, а кругом российские снега.
* * *
Какой-то американский литературный клуб пригласил Андрея Вознесенского. Тот читал стихи. Затем говорил о перестройке. Предваряя чуть ли не каждое стихотворение, указывал:
"Тут упоминается мой друг Аллен Гинсберг, который присутствует в этом зале!"
Или:
"Тут упоминается Артур Миллер, который здесь присутствует!"
Или:
"Тут упоминается Норман Мейлер, который сидит в задних рядах!"
Кончились стихи. Начался серьезный политический разговор. Вознесенский предложил — спрашивайте. Задавайте вопросы.
Все молчат. Вопросов не задают.
Тот снова предлагает — задавайте вопросы. Тишина. Наконец поднимается бледный американский юноша. Вознесенский с готовностью к нему поворачивается:
— Прошу вас. Задавайте любые, самые острые вопросы. Я вам отвечу честно, смело и подробно.
Юноша поправил очки и тихо спросил:
— Простите, где именно сидит Норман Мейлер?
Это Довлатов. "Соло на IBM".
Конечно, Довлатов тот ещё выдумщик был, но о Пелевине таких апокрифов отчего-то не создано.
Хотя, может, потому что Довлатов к тому времени уже умер.
Год наверное, 2000-ный. Гремит «Generation „П“», а я ещё не читал, жду пока пыль осядет.
На студиях, обычно, курить нельзя, компы дорогие - стою в курилке, на лестнице. Рядом стайка рекламщиков, совсем молодые - рекламные и клиповые всегда ходят стаями -
и они о чём-то громко спорят, серьёзно, так спорят. Невольно вслушиваюсь: половина кричит, что никакого Пелевина нет, это коллектив авторов, что-то вроде Кастанеды.
И тут я задумался: а ведь это и есть известность, настоящая известность - когда твои работы знают, но считают, что тебя нет - теща Чубайса с Авдотьей под твоим именем шалят.
Кастанеда пришёлся в РФ на годы моего студенчества.
Я как-то - в ту бытность - постоял в магазине, полистал его книжки. Толстые, коричневые такие...
"Не, - думаю, - я за эти деньги лучше однотомник Эразма Роттердамского куплю".
Да и потом грибы эти всякие... Не увлекался я никогда галлюциногенными грибами. Или что он там пил?.. Пейотль?...
Поэтому и прошёл я мимо Кастанеды.
Эразм - это возрождение.
А возрождение - чего?
Античности.
А античность - это язычество.
А Кастанеда - это голимое язычество. Почти допотопное.
Может и хорошо, что мимо.
Тогда ещё продавалось много книг Блаватской...
Кто-то ещё был в моде... Сейчас и не вспомнить...
Но Блаватской я тоже не заинтересовался. И уже позже у кого-то прочитал, что, в сущности, она полная дура.
Обрадовался.
Что чуйка не подвела.
Отныне я Ваш читатель. Привет из Киева!
...А Пелевин мудрейший парень, и... правильный.
Жалко, что процентов 90 кардинально от него...
С этим и жить.
С почтением из Киева, Олег