Был чудный вечер, дух сирени – май,
я в летной «форме», в парке – дефиле,
луна такая – ну хоть вой, хоть лай –
«шерше ля фам» - в ту пору на земле.
Я не спешил, я знал – никто не ждет,
не ждал и я, ведь все вокруг, как сон,
бродил по парку и увидел самолет,
по шасси замурованный в бетон.
Такой пейзаж до боли поразил –
застывший, без антенн и без огней,
в нелепости соседства – стен и крыл,
прикованный, как дерзкий Прометей.
В решетках окна, мятый киль и хвост,
но в хаосе – стремительностью линий,
пришедший из пространства, был не прост,
средь тесноты заборов – исполином…
И комом в горле – жалости волна,
мне показалось, он следил за мной,
дрожала отраженная луна
на стеклах серебристою слезой.
И, вдруг, я понял, что меня он ждал,
что «форма» и свидание – не зря,
его ведь – я встречал и провожал,
и в небе вместе и одна земля.
Я оглянулся, будто кто-то звал,
меня, возможно, помнил этот «Ил»,
сирени, не стесняясь, наломал,
и на бетон у шасси положил.
|
