Вы, конечно, понимаете, что мне придется составить документ на каждого о добровольном отказе от проведения лечения.
Какой еще документ? Я ничего подписывать не буду, — пожилой мужчина с коротенькой бородкой возмущенно вытаращил глаза и вяло пригрозил кулаком в воздухе.
Всю жизнь только и делаем, что бумагу мараем, — подхватило его еще несколько голосов.
К сожалению, придется еще немного потерпеть, таков порядок, — Алексей решительно убрал блокнот, отметив про себя, что больные пристально следили за его действиями. Нависла тяжелая пауза. – Тем более, вы же собрались уже на лучшую сторону, чего вы боитесь?
Я ничего подписывать не буду! – воскликнул все тот же пожилой мужчина.
И я, и я не буду! – зал загудел, голоса слились в единый неодобрительный гомон.
Алексей слегка усмехнулся, но тут же стер с лица ухмылку, придав ему выражение все той же непроницаемости.
Товарищи больные, давайте подходить к вопросу конструктивно.
Тамбовский волк тебе товарищ! – выкрикнул от окна сухощавый мужчина неопределенного возраста и по-идиотски захихикал.
Мы имеем право на бесплатное медицинское обслуживание! – выпалила полная женщина, заерзав на кушетке. – Вы не имеете право, это произвол!
Да, всю жизнь впахивали, а теперь вон, выискался эффективный менеджер!
Верно! Молодым лишь бы нас на помойку выбросить.
Чтоб сдохли быстрее!
Я прошу прощения, но помирать решили вы. Тогда давайте разберемся, значит, вы отказываетесь от подписания добровольного отказа от лечения, я вас правильно понял?
А что тут непонятного?
Я прошу вас ответить на мой вопрос.
Да, отказываемся.
Да, да, отказываемся! – раздалось по комнате.
Есть ли другие мнения на этот счет? Может, кто-то хочет добавить или высказаться? – Алексей максимально строго, насколько мог, посмотрел на аудиторию. Поймав его взгляд, больные отвернулись, некоторые вжали голову в плечи, как нашкодивший ребенок.
Перед ним сидела субтильная старушка и с нескрываемой улыбкой смотрела на него. Алексей старался не встречаться с ней взглядом, потому что вся его строгость пропадала на раз от ее доброго, чуть смеющегося, но, как ему показалось, заботливого взгляда.
Не имеете право! – выпалила было полная женщина, но тут же осеклась, встретившись взглядом с Алексеем.
Я хочу, чтобы вы понимали ясно, что никто и никогда не собирался и не собирается лишать Вас Ваших прав на бесплатное и достойное лечение. Подождите, — Алексей жестом остановил готовящиеся реплики. – Но также, Вы должны себе не менее ясно понимать, что наличие и пользование прав также накладывает на вас и обязанности по соблюдению норм и правил, установленных регламентом Министерства здравоохранения, а также требует от вас подчиняться внутренним предписания ЛПУ, в котором вы находитесь. В ином случае апеллирование к правам и нежелание подчиниться правилам предоставления услуг и отказ от получения медицинской помощи является преднамеренным саботажем, что позволяет нам отказать вам в предоставлении медицинских услуг.
Больные задумались, кто-то не переставая, вздыхал, большинство старалось не смотреть на Алексея и друг на друга, уставившись в пол.
— Мы не хотим и не будем отказывать вам в праве на помощь. Но прошу вас помочь нам. Как вы видите, у нас нет смен ни медсестер, ни врачей. Нас осталось трое в отделении, поэтому я прошу отнестись с пониманием к нашим девушкам, они работают почти без отдыха. Не думайте, что мы знаем что-то или скрываем от вас, поэтому находимся в иной ситуации. Нет, мы также как и вы под колпаком, почти весь медицинский состав нашего учреждения там! – Алексей встал и резко показал на противоположное окно, выходившее во двор, где все еще находился временный склад готовящихся к кремации — морг был давно переполнен.
Больные молчали. Алексей успокоил дыхание и продолжил.
— Я вас прошу вернуться на свои места. Прошу больше не мотать нервы нашим девушкам, ведь они для вас же стараются. И только одному богу известно, имеется в этом смысл или нет! Понимание, вот чего мы ждем от вас, Если все понятно, прошу разойтись и готовиться к завтраку, через двадцать минут всем явиться в столовую.
Холл постепенно опустел, последней, медленно поднимаясь, уходила улыбчивая старушка. Она остановилась возле Алексея и, как только все разошлись, погладила его по руке.
— Вы выросли, мой дорогой, — голос ее тихим шелестом разогнал скопившееся в воздухе напряжение. – Я помню, каким скромным Вы у нас появились. Я желаю Вам удачи, не хочу, чтобы для Вас и ваших замечательных друзей все закончилось тут.
Алексей легонько пожал ей ладонь, искренне благодаря за сказанное.
— Я, конечно, могу подписать эту бумагу, мне недолго осталось, — она остановила Алексея жестом. – Но я Вам подыграю. Как все закончится, не тратьте время, женитесь, вы такая чудесная пара.
— Откуда Вы…
— Старики все про всех знают, особенно про таких замечательных молодых людей, — она погладила его по щеке и медленно пошла к своей койке.
Алексей еще долго смотрел ей вслед, а в сердце защемило так, что с большим трудом удавалось держать себя внешне спокойным. Выросшая в нем в секунду уверенность в правоте ее слов давила на сердце. Желание помочь разбивалось о бесконечно высокую стену безысходности.
Через пять минут он был уже на улице, наспех накинутая куртка слабо защищала от набежавшего ветра с мокрыми хлопьями снега.
Коля толкнул Виктора, заметив Алексея. Виктор было хотел пойти ему навстречу, но увидев, что тот идет прямиком к переговорному пункту, остановился.
— Наш главврач что-то задумал.
— Это хорошо, пока мысли есть, не пропадем, — заметил Николаич.
Анатолий отрешенно посмотрел в сторону КПП.
— Я пошел запаливать, сказал он и направился в сторону небольшого кургана из грязных простыней и другого мусора, сложенного на небольшом пустыре, где раньше была парковка.
— Николаич пошел за ним, захватив все лопаты.
— Пойдем Коля, мне кажется, пора закладывать новую партию…
Ребята направились к крематорию, Коля оживленно о чем-то рассказывал, активно жестикулируя.
Николай медленно шел по коридору, уткнувшись в исписанный ровным красивым почерком лист писчей бумаги.Он уже десять раз прочитал все сначала до конца, сейчас же смотрел на него в целом. Принятая сегоднядоза настойки Николаича была, по-видимому, чрезмерной, хотелось куда-нибудь сесть и поспать пару часов. Буквы перед глазами прыгали, а смысл написанного постепенно стал сливаться с предыдущими письмами Наташи, и вот уже он начал ее представлять,как она сидит рядом и пообыкновению, гневно размахивая руками, отчитывает его, что он опять пришел пьяный, и что его дружба с Виктором сделает из него алкоголика. «Береги башку!» — послышалось в его голове, передглазами просвистела рука, и Коля получил ощутимый удар в лоб.
Проморгавшись, Коля увидел перед собой дверь ординаторской, через минуту она открылась, и на него удивленно смотрел Алексей. Волосы его торчали во все стороны, так всегда бывало, когда он занимался учебой или обдумывал прочитанное.
— Уже дороги не разбираете, надо меньше пить.… Заходи.
— Согласен, — сухим голосом ответил Коля. – У тебя тут водички не найдется?
Они вошли, и Алексей жестом показал на свободный стол, на котором под ветром из окна стояла кастрюля с киселем и два стакана. В комнате было прохладно, из открытого окна ветер весело задувал легкий снежок на подоконник и ближайший стол с киселем.
— У тебя тут прямо вытрезвитель, — Коля аккуратно налил себе густой кисель и с наслаждением опустошил первый стакан. Налив второй, он вспомнил, что они сегодня пропустили обед. «Вот тебе и объяснение», — подумал он и решил силой заставить этих трудоголиков сходить на обед, но гася в себе воспоминания о вкусе больничной еды.
— Алексей методично набивал данные их карт, закрывающих его с головой тремя исполинскими столпами. Скраю почти не росла маленькая куча белых карт с желтыми полосками.
— Много осталось? – Коля сел напротив под струю свежего воздуха.
— Алексей, не глядя, махнул на соседний к нему стол, где вразнобой были сложены карты.
— Больше половины уже внес, — ответил ему Алексей, Коля осмотрелся, возле шкафа с бланками стояло четыре коробки, доверху забитые стопками карт.
— Что-нибудь нарыл?
Пока нет, — Алексей дернулся было сказать, но промолчал, вспомнив свое обещание.
— Что-то ты, Леха, темнишь. Не умеешь ты врать. – Коля налил себе третий стакан и смаковал его как дорогой, выдержанный напиток.
— Пока я могу сказать определенно, что наше поколение полностью оказалось не способным противостоять этому вирусу.
— Почему ты думаешь, что это вирус? Я бы не стал зарекаться.
— Я все больше прихожу к этому.
— Ну хорошо, а мы тогда почему еще небо коптим? Тебе не кажется это странным? Ведь глупо думать, что мы защищены сами нашим статусом? Некоторые больные так и считают.
— Я слышал подобное мнение, но все замолкают, когда понимают, что из всех наделенных статусом остались только мы и несколько медсестер.
— И Толик, — заметил Коля. – Николаич, хоть и без статуса, но тоже бодрячком.
— Это все, конечно, интересно, но вряд ли имеет смысл.
— А вот не скажи, — Коля расстегнул куртку и уселся поудобней. – У нас с Николаичем и Толей есть кое-что общее.
— Не совсем тебя понимаю.
— Помнишь, мы втроем ездили на земли царицы Савской?
— Да, помню, с нами еще Катя ездила, это было после третьего курса.
— Ну, ты, конечно, помнишь, чем мы там занимались?
— Да, купировали эпидемию черной оспы. О, это заболевание мало имеет общего с черной оспой.
— Вот этого я сказать не могу, надо у Наташки спрашивать. Ну да бог сней, с оспой, а сколько нам тогда прививок вкололи?
— Хм, об этом я не думал.
— А Толик, кстати, любитель ездить на сафари, без ружья, правда, он скорее фотоохотник.
— А Николаич, тоже?
— Да нет, Николаич в свое время воевал в Анголе.
Алексей отложил карты в сторону и начал искать в столе чистый блокнот.
— Спасибо за наводку, что еще, может, придумали?
— Да больше ничего, так, физический труд способствует умственной деятельности.
— Согласен, после семи вечера подходите, будем держать совет.
— Совет в Филях? Москву сдавать будем?
— Что-то вроде, — Алексей встал из-за стола и одел халат, сложенный на спинке стула.
— Ладно, и я пойду, надо ребят на обед потащить.
— Я смотрю, за вами присматривать надо.
— Дапросто надоело это жевать, хочется нормальной еды.
— К пяти привезут, а пока ешьте то, что дают.
— А что привезут? В честь чего пир?
— Ну, так самое время, чего это не попировать?
— Да, мы все знаем, так что можешь не больше этот груз не нести, — сказал ему Коля уже в дверях.
— Знаете что?
— И ни один мускул не дрогнул, мужик! Ольга в положении, в самом его начале, правда. Так что расслабься.
— Тебе Наташка выболтала?
— Ну а кто, но делаем вид, что не знаем, ок?
— Договорились – Алексей задумался. – Получается, что Марат узнает последним?
— Первым, первым.
— Ты смотри, какое изобилие, — цокал языком Виктор, принимая с Колей металлические контейнеры, перекладывая их на свою тележку в во временном боксе КПП.
Солдаты, облаченные по обыкновению в костюмы химзащиты, смотрели на них доброжелательно, некоторые повесили автоматы за спину, не ожидая провокаций.
За последние
