выпрямился, придав себе строгий важный вид.
— Тогда приступим. Скоро подойдут Ольга с Виктором, они готовят сейчас средства защиты.
— А как Татьяна Ивановна?
— Татьяна Ивановна жива, но не в сознании. Она определена в красную зону. К сожалению, видимо, у нее последняя стадия.
— Да, она же все утро принимала инфицированных, — зашептались медсестры.
— Я работала вместе с ней, и про меня не забывайте, я свое отделение не покину, — медсестра приемного отделения все это время сидела в конце комнаты и слушала, утвердительно кивая головой.
Другие медсестры машинально отпрянули от нее.
— Начните осмотр с меня, — ответила она им.
— Непременно, осмотр будет проводить Наташа и я, все по очереди в смотровую по два человека.
В детском отделении было необычно тихо. Вбежав на этаж, Аня на секунду остановилась, прислушиваясь. В одно мгновенье ей показалось, что она перемахнула этажом выше, как бывало не раз, но больничный дух, перемешавшийся со следами свежей выпечки, разрешил все сомнения.
Дети заполонили окна и, чуть дыша, смотрели во двор. Медсестры и родители, задержавшиеся после утренних часов приема, сидели на диванах и напряженно молчали, боязливо посматривая на окна, но, не решаясь взглянуть вниз.
— Танки, — восторженно прошептал один из мальчишек.
— Это БТР, поправил его другой, чуть постарше.
— Нет, танк, — заупрямился малыш и обернулся, ища поддержки у матери, но она только сильнее побледнела и стала нервно копаться в сумочке.
Когда вошла Аня, все обернулись на нее с надеждой, некоторые родители встали, не в силах унять нервную дрожь.
— Ну как вы тут? – весело поприветствовала Аня детей.
— Все в порядке, ситуация под контролем! – звонко доложил мальчишка с забинтованной головой.
— Вот и славно. А почему не спим? – Аня посмотрела на медсестер, те лишь апатично отвернулись. – Ребятки, а ну-ка все по койкам!
— Нам нельзя спать, мы должны вести наблюдение, — очень серьезным тоном ответил ей другой мальчишка, что-то записывающий в маленький блокнот.
— Благодарю за службу! – зычно ответила ему Аня. – Как старший по званию приказываю сдать вахту и приступить к выполнению дневного сна. На время дневного сна обязанности по наблюдению беру на себя.
— Слушаюсь! – старшие взяли за руки малышей и стали отводить всех по палатам. Несколько девочек закапризничали, но ребята были настойчивы, и пришлось подчиниться.
Дети легли по своим местам и почти сразу, без дополнительной команды уснули. Аня быстро обошла все палаты, оставляя двери чуть приоткрытыми, батареи палили нещадно. Легкий ветерок из открытого в конце коридора окна разогнал теплое марево, стало легче дышать. Сидящие в оцепенении взрослые, очнувшись ото сна, стали тихо перешептываться.
На столе дежурной зазвенел телефон. Все вздрогнули, боязливо глядя на белый телефон, упорно игравший свою односложную мелодию.
— Алло! Да, я, — Аня схватила трубку, бесшумно прибежав в холл. – Привет. Ага, поняла. Но через пару часов только спать уложили. Ну, это-то да, сейчас проведем. Отзвонюсь, пока.
Анька долго держала трубку в руке. Смущенная улыбка не хотела сходить с ее лица, но серьезность момента требовала сосредоточенности.
— Хм, нам необходимо провести осмотр детей на предмет заражения вирусом, — Аня собралась, говоря голосом, не терпящим возражений. – Пока дети спят, мы проведем осмотр сначала себя. Через 10минут начнем, пока же предлагаю попить чаю. Елена Константиновна, организуете?
Старшая медсестра с трудом поднялась и утвердительно кивнула.
Чаепитие проходило молча, к поставленным на небольшом журнальном столике конфетам никто не притронулся. Пили медленно, некоторые отрешенно размешивали уже давно растворившийся сахар в чае так и не решившись сделать хотя бы глоток.
Дверь в отделение отворилась, и в холл прошли Алексей с Натальей. При их появлении одна из матерей чуть не выронила чашку и затряслась мелкой дрожью.
— Все будет хорошо, не переживайте так, — гладила ее по голове пожилая медсестра, забрав из трясущихся рук почти пустую чашку.
Прошелестев костюмами химзащиты, Они вошли в процедурную. Зазвенели инструменты на нержавеющем столике, больничный запах ворвался в атмосферу холла.
— Заходите по одному, сначала посетители, — скомандовала Наталья.
Никто не сдвинулся с места. Сжавшись как можно сильнее в мягкую обивку дивана, матери встревожено переглядывались друг с другом.
— Ну, пойдем, моя хорошая, чем раньше, тем лучше, чего время тянуть? – медсестра подняла молодую женщину, которую не переставала бить мелкая дрожь, но, уже подойдя к двери процедурной, она успокоилась, и благодарно кивнув медсестре, уверенно вошла.
Дверь закрылась, лишь только легкий шелест одежды, да шорох разговора доносились из-за двери. Желая вывести всех из оцепенения, старшая медсестра начала собирать чашки, складывая на большой жостовский поднос.
— Это нам один отец подарил, сам расписал, — вспомнила она, глядя на яркие цветы.
Застегивая блузку, вышла первая осмотренная. Ее бледное лицо было скорее радостным. Она села в другой части холла, озабоченно глядя на двери детских палат.
Аня аккуратно, но настойчиво повела следующую. Остальные вставали сами, определив очередь по близости к процедурной. Постепенно все перешли в другую часть холла.
Последней пошла Аня.
— Как себя чувствуешь? – бесцветным голосом спросила ее Наташа.
— Нормально, температуры нет, голова не болит, стул нормальный! – по-пионерски отрапортовала Аня, весело посматривая то на нее, то на Леху, стоявшего чуть в стороне и усердно заполнявшего журнал.
— Это хорошо, раздевайся по пояс и ложись на кушетку.
Аня скинула халат и быстро стянула с себя легкую кофту. Наташа жестом показала, что бюстгальтер снимать не нужно.
Наташа передала ей чистый градусник и бегло осмотрела кожный покров.
— Чисто, — сообщила она Алексею. Он отложил журнал и подошел к кушетке.
— Скажите доктор, а я буду жить? – старческим голосом спросила его Аня.
— Наука этого не допустит, — ответил ей Алексей и оба злобно рассмеялись.
Он начал ее осматривать, внимательно вглядываясь в каждый сантиметр ее тела. Борясь с собой, он старался все делать спокойно, без оглядки на то, что от него сейчас зависит ее судьба, да и его тоже. Медленно направляю лупу на участки любимой, он не мог отогнать от себя недавние воспоминания, как он также трепетно пытался поцеловать каждый сантиметр ее. Пот застилал глаза, Аня заметила это и нежно погладила его руку, скрытую под бездушной защитой костюма. Он должен смотреть, но он боялся смотреть. В один момент рука его дрогнула, отведя лупу в сторону.
— Все нормально, продолжай, — доверительно проговорила Аня, стараясь придать своему голосу максимум спокойствия, но внутри у нее все похолодело.
— Сними, пожалуйста, — попросил он ее. Аня привстала и сняла бюстгальтер,
Руки его безвольно опустились. Сомнений не было. Увиденные им предвестники новообразований, две бесконечно малые черные точечки стояли точно в паре сантиметров от еле заметного бледного шрамика под левой грудью. Такая же отметина начала образовываться и под правой.
— В карантин, — сухо проговорил он. – Одевайся.
Аня, вся побледневшая, медленно, как под принуждением, стала одеваться.
— Что теперь? – она смотрела то на Алексея, то на Наташу.
— Теперь осмотрим детей, пока же тебе придется перейти в другое отделение, к средним, — Алексей заполнял журнал, но почерк его стал ожесточенным, он вдавливал ручку, мстя каждому слову, что приходилось записывать.
— А если будут зараженные среди детей?
— Всех в карантин, — ответила ей Наталья.
— Сначала осмотрим детей, а потом решим, — Алексей закрыл журнал и взял за руку Аню. – Пойдем.
Аня кивнула, пытаясь весело улыбнуться, но ничего не получалось. Они вышли из отделения и направились в соседнее.
— Подожди пока здесь, я приду, и мы поговорим, — Алексей собрался уходить, но вернулся и, склонившись на колено возле нее, взял за руки. Холод резины обжег ее руки, он попытался стянуть перчатки, но Аня крепко сжала, покачав головой.
— Даже не думай, — проговорила она, приложив его руку к своему лицу. – Я тебе этого не прощу.
— Жди меня здесь, — Алексей пытался быстрее уйти, чтобы она не заметила навернувшиеся на его глазах слезы отчаянья.
Прошло более часа, точнее Аня определить не могла, бродя по пустому отделению, она потеряла связь с течением времени. За окном кружила метель, наскоком врезаясь в непреодолимую стену стеклопакета, затем отступив, набиралась сил и все с большей яростью гнала свою конницу на бастион.
В одну из таких атак Аня открыла настежь окно, подставляя свою грудь потоку свежего морозного воздуха, от которого прояснялась голова, холодело тело и учащалось дыхание. В эти короткие мгновения эйфории сердце освобождалось, начиная биться спокойно и уверенно, как раньше.
Замерзнув окончательно, Аня закрыла окно и, сбросив халат на стоявшее возле стандартное больничное кресло, сделала несколько раз колесо, потом немного подумала и встала на руки, оперевшись ногами на стену.
Боковое зрение уловило открытие двери в отделение, Аня встала на ноги, приходя в себя после упражнения, но через пару секунд ее уже облепила дюжина детских рук. Детские личики уткнулись в нее, и каждый молчал о чем-то своем.
Секундная радость моментально сменилась грозой тревоги, понимание происходящего прорывало ее изнутри. Аня заплакала, гладя то одну, то другую головку.
— Тетя Аня, почему Вы плачете? – мальчишка с перевязанной головой по-взрослому посмотрел на нее, он принял свою обычную взрослую позу, немного стыдясь своего порыва, озирался на товарищей, но никто и не пытался высмеять его, дети тихонько всхлипывали.
Аня села на корточки и притянула их к себе.
— Ничего, Димочка, просто что-то в глаз попало.
— Вы врете! – неожиданно резко и зло ответил ей мальчишка.
— Нельзя так разговаривать со взрослыми, — к нему подошла бледная молодая женщина и взяла за руку.
— И ты мне врешь! Вы все врете! – мальчишка вырвал руку и побежал к окну, горько всхлипывая.
— Ничего, скоро успокоится, — смущенно улыбнулась его мама. Аня изумленно смотрела на нее. – Я не смогла там остаться. Ничего не говорите, мне уже столько раз мозги полоскали.
— Я Вас понимаю, Ольга Михайловна.
— Давайте просто Оля, все-таки мы уже почти одна семья, — она подошла к Ане и нежно потрепала несколько голов, дети тут же уперлись лицами в нее и заревели еще громче.
— Смотрите! Мама, кто это? – Дима обернулся и показывал пальцем на улицу. Дети, моментально успокоившись, замерли у окон, рассматривая процессию, заполонившую всю улицу.
— Ну, вот нас и отпевать пришли, — усмехнулась Наталья, разглядывая тянущийся нестройный молебен.
Аня вопросительно смотрела на Алексея, они остались посреди коридора.
— Инфицированы, — коротко ответил Алексей. – Больше половины инфицированных.
— Только я? – Аня с надеждой посмотрела на Алексея, но увидев в его глазах все тоже отчаянье, заломила руки. – Нет, нет, почему? Ты уверен? Кто?
— Витька, Колька. Николаич тоже. Почти все медсестры кроме вашего отделения.
— Но, слава Богу, что не ты, — тихо проговорила Аня, с надеждой глядя на него.
-Я не хочу врать или обнадеживать, но я уже уверен в обратном, вопрос
