уст ребёнка чуть было не подпрыгнул, но удержался, хотя его слегка качнуло в сторону, правда он мгновенно взял себя в руки и уже не смеялся и, не скрывал своего раздражения к мальчишке, осмелившимся оскорбить погоны полицейского слегка заикаясь от волнения распорядился:
- Сержант проведи с сопляком воспитательную работу, чтоб жопа синяя была, а ты, – обратился к дежурному, – составь протокол на щенка и на родителей пусть их оштрафуют, а то и прав родительских лишат. Сопляк запомнит это слово – пидарасы.
Показывать свою власть легко и приятно, но кто мог знать, что будет дальше. У Василия было настолько сильное нервное потрясение, что после этих слов, где подполковник родителей упомянул, у него начался сильнейший приступ эпилепсии. Глаза остекленели, он захрипел, упал с лавки и забился в страшнейших судорогах.
Сказать, что присутствующие испугались, значит, ничего не сказать. Они обосрались от страха, а подполковник первый всё понял. Вдруг, что – то серьёзное с мальчишкой случится. Всё конец карьере и пенсию «честно» заработанную не получишь. Он схватил Васю за голову, чтоб тот случаем не травмировался и закричал на подчинённых дурным голосом:
- Скорую срочно вызывайте!
В палату открылась дверь, и зашёл врач, он подошёл к Василию сел на стул, а перед этим развязал ремни, которыми Василий был, пристёгнут к кровати.
- Вася ну как ты себя чувствуешь?
- Вроде как ничего, – еле шевеля губами, ответил Вася. Голова трещала, была сильная боль в висках, но он старался виду не показывать, хотя врачу было всё ясно.
- Ты давно на учёте? – спросил врач.
- С пяти лет, вот недавно паспорт получил – ответил он.
- Да видел я твой паспорт, вот поэтому и знаю тебя, – вздохнув, уточнил врач, – часто приступы?
- Когда здорово расстроюсь, тогда меня прихватывает, – ответил Вася – мамке сообщите, что я у вас.
- Не волнуйся, уже всё сделали. Да тут к тебе из полиции пришли, ты сможешь говорить, если нет, то скажи, мы их не пустим.
- Что им надо?
- Говорят ты где – то набедокурил.
- Я не помню.
- Полицейскому объяснили, что после такого сильного приступа он вряд ли сумеет, что - то от тебя узнать, но он говорит, что просто хочет с тобой поговорить.
- Ну, тогда пусть заходит.
- Я его позову, а ты не волнуйся, мы с сестрой будем около двери стоять контролировать – врач сказал это Василию и, успокаивая, погладил его поруке встал и подошёл к двери открыл её и сказал – заходите. Вошёл молодой полицейский он был в штатском. Он сразу подошёл к Васе и сел на стул, на котором до этого сидел врач. У него ни чего с собой не было, пришел, по всей видимости, прояснить, что Василий помнит и как объяснит своё поведение. Вася приподнялся, и остался сидеть на кровати, свесив ноги, они только, только доставали у него до пола. Молодой полицейский сразу приступил к делу.
- Может, расскажешь пацан, как ты до этого додумался, – Вася молчал, полицейский продолжал, – ты представляешь, что могут подумать иностранцы о нашей стране – Вася сидел, опустив голову и не понимал, что от него хочет услышать полицейский – что молчишь, скажи что-нибудь.
- Не знаю – ответил почти шёпотом Вася.
- Что что? – переспросил полицейский – я не понял.
- Не хочу говорить, – ответил Вася, не поднимая головы.
- Как это не хочешь, тебе лучше говорить. Когда родителей оштрафуют, поздно будет – уверенным тоном уточнил полицейский дознаватель. Вася смысла сказанного не понимал, но услышав слово: родителей, понял одно, мамке будет плохо и у него потекли слёзы и сжались кулаки, полицейский этого не заметил и продолжал.
- Ты хорошенько подумай. Тебе нужно попросить прощение и раскаяться за свой поступок – назидательным голосом говорил молодой дознаватель. Он конечно предположить не мог в силу своего небольшого профессионального опыта, что Вася как раз –то всё это время слушая его думал не о словах которыми он пытался его убедить, а о матери, которую он любил даже больше чем отца и чем дольше полицейский говорил тем больше в нём поднималась обида и возмущение. Он был уверен, что всё сделал правильно и честно. А полицай не прекращал мораль читать. Не замечая, что Васи становилось от его слов, всё хуже и когда Вася поднял перекошенное от обиды лицо, только тогда полицай от неожиданности увиденного замолчал, хотел ещё, что – то сказать, но не успел. Вася выкинул вперёд руку сжатым кулаком и только успел крикнуть голосом наполненным яростью:
- Все вы гады! Гады, гады, гады!
От неожиданности полицейский откинулся назад и вместе со стулом упал на пол, а у Васи снова начался сильнейший приступ эпилепсии.
На шум и Васин крик в палату вбежал врач и медсестра. Врач сразу бросился к Васе, аккуратно уложив его на койку, и повернулся к полицейскому, который испуганно поднимался с пола.
- Я же вас предупреждал мальчик больной его нельзя расстраивать, а вы устроили побоище – врач говорил это нескрыая свою неприязнь – мне придётся о случившемся доложить вашему начальству. Он же ребёнок его нельзя допрашивать без присутствия родителей, а я пошёл вам на встречу и вот, пожалуйста, довели мальчишку до приступа.
-Я не хотел, извините – дрожащим голосом говорил полицейский, поднимаясь с пола, – честно я не ожидал. Простите до свиданья.
Пятясь задом, он вышел из палаты.
-Ирочка, побудь с мальчишкой, а я пойду, позвоню, его матери пусть забирает его, дома ему будет лучше – следи, чтоб язык у него не запал.
- Олег Александрович, не беспокойтесь, я с ним посижу и прослежу. Врач вышел, а сестра осталась с Васей, который пришёл в себя и лежал на боку, слегка постанывая.
Мать забрала Васю из больницы в тот же день. Чтобы Васю не оставлять одного, через подруг оформила отпуск за свой счёт. Отец Васи всё случившееся переживал молча, такой он был человек, когда Вася пришёл домой с матерью он его молча обнял и только сказал:
- Я тебя люблю! Прости меня сынок.
- Папа всё хорошо я тебя тоже люблю.
Отец понимал, что с плакатом должен был быть он, а не больной сын и ему было мучительно стыдно.
Жизнь входила в обычное русло, отец работал, мать вместе с Васей была дома, они ходили гулять, вместе готовили и смотрели футбол чемпионат мира подходил к концу. Всё вроде как успокоилось, и Вера решила, что – ни будь вкусненькое спечь. Таким вот необычным способом отметить и навсегда забыть кошмарный период в их не простой жизни, который власть стабильностью считает и всячески этот тренд внушает народу.
Они вдвоём с Васей готовили тесто для лимонного пирога, походу обсуждая, кто выйдет в финал и станет чемпионом мира, когда раздался звонок в дверь.
- Кого это принесло в такую рань – удивлённо сказала Вера.
- Мам я открою.
- Я сама интересно, кто это, – она пошла к входной двери и Вася с ней.
Открыв дверь, Вера от удивления сделала шаг назад, перед ней стоял участковый.
- Какими судьбами? – спросила она, не показывая виду что удивилась.
- Здравствуйте! – ответил участковый, – зайти можно?
- Заходите.
- Я к вам по делу на минутку даже двери закрывать не буду, только прикрою – сказал он и зашёл в прихожую.
Вера промолчала, но уже поняла, что это по Васину душу.
- Вера Степановна я к вам с просьбой – сказал он дружелюбным тоном.
Вера вся напряглась, одной рукой Васю прижала к себе и в глазах у неё появились слёзы. Участковый заметил её волнение и примиряющим голосом сказал:
- Меня попросили передать вам, что всё будет нормально, только никуда не пишите и интервью никому не давайте.
- Это что по поводу Васи? – спросила Вера, сглатывая комок, подкативший к горлу и еле сдерживая слёзы.
- Видите, вы сами всё понимаете, Вера Степановна – ответил участковый.
- Дайте слово, что Васю не тронете – сказала Вера и заплакала.
- Я же сказал, всё будет нормально – твёрдо заверил её участковый, но Вера продолжала плакать. Она знала, как власть умеет врать. Участковый не стал больше ни чего говорить, махнул рукой и вышел. Вера прижимала Васю к себе и не могла никак успокоиться, слёзы сами лились из глаз.
Мамочка не плачь, я обещаю, что больше не буду – твердил Вася, шмыгая носом – мамочка, а почему Василий Блаженный мне не помог?
- Защитник ты мой – сквозь слёзы говорила Вера, ещё крепче прижимая Васю – власть захватили сатанисты и бандиты – не сдерживая слезы, говорила она – вот он и не может пока всю силу свою показать, но время не за горами. Всем воздастся по заслугам, ответят за издевательства над народом. Васенька сыночек только ни кому не слова, что мамка тебе говорит. Ты понял родной мой?
- Да мамочка.
Всё, что сказал участковый, оказалось правдой больше их не беспокоили. У Веры пытались взять интервью, но она всем отказала за Васю боялась. Любовь и страх за сына всё перевешивало.
КОНЕЦ
