его. Бренда идёт к окну, открывает его и выглядывает наружу.
БРЕНДА. Стэнли, эй, там приехала скорая.
ХАЙНЦ. О, я должен уходить.
Хайнц вылезает из своего жакета и оставляет его в двери шкафа, тем временем слышен звук уже второй санитарной машины.
БРЕНДА. Там ещё одна! (Она почти наполовину перевесилась из окна.)
СТЭНЛИ. Кому-то дурно?
ХАЙНЦ. Найн /нем. Нет/, это наш фестиваль. Будет Гранд парад — санитарные машины часть этот парад. (Направляется к главной двери.)
СТЭНЛИ. Грандиозно.
ХАЙНЦ. Вы уже готовы обедать?
СТЭНЛИ. Спасибо, мы перекусили по дороге.
ХАЙНЦ. Слава богу.
Хайнц выходит.
Стэнли снимает своё пальто и бросает его поверх кровати. Затем он берёт хозяйственную сумку, идёт к пуфику и садится. Пока говорит, он достаёт пару шлёпанцев из сумки, убирает ботинки в сумку и надевает шлёпанцы.
СТЭНЛИ. У них народные гулянья. Стало быть, мне надо стать французом, пуститься в их гулянки, чтобы потом прилично переночевать. Чисто французское безумие.
Бренда поворачивается от окна.
БРЕНДА. Мы сейчас же убираемся отсюда.
СТЭНЛИ. Это ещё почему?
БРЕНДА. Только что на носилках отсюда вынесли шесть человек. И погрузили в одну машину. (Высовывается снова.)
СТЭНЛИ. Обалдеть.
БРЕНДА. Стэнли, они только что забили доверху две машины. На носилках вынесли уже десять человек!
СТЭНЛИ (с наигранным ужасом). Боже, это похоже на триллер «Кошмар в старом отеле»!
БРЕНДА. Вон, сам полюбуйся.
СТЭНЛИ. Слушай, закрой это чёртово окно. Дует.
Сирены снова начинают выть, когда Бренда со звоном захлопывает окно.
БРЕНДА. Я рада, что ты умеешь держать себя в руках.
СТЭНЛИ. Как ни странно, ещё умею.
БРЕНДА. Уйму людей свалила какая-то непонятная зараза, а ему хоть кол на голове теши. Развалился как на пляже!..
СТЭНЛИ. Уши надо чистить.
БРЕНДА. Что?!
СТЭНЛИ. Немец сказал, это часть фестиваля. Надо было слушать, а не висеть на окне кверху попой. Скорая помощь участвует в Гранд параде. Это игра, карнавал.
БРЕНДА. Ах, карнавал? Один вопил так, что волосы шевелились, другие стонали. Нарочно так не придумаешь.
Видно, что Стэнли начинает волноваться.
СТЭНЛИ. Ну и что, по-твоему, с ними приключилось?
Бренда начинает вытаскивать вещи из сумки.
БРЕНДА. Всё что угодно. Ужасное, заразное. И даже неизлечимое.
Бренда вынимает баллончик аэрозоля.
СТЭНЛИ. Менеджер уверял меня...
БРЕНДА. Наплетут что угодно. А если здесь нашли вирус бубонной чумы? Разве кто-нибудь сознается в этом?..
Стэнли задумывается на мгновение.
СТЭНЛИ. Бубонной чумы?
БРЕНДА. Именно. Бубонной чумы. (Начинает распылять аэрозоль по всей комнате.)
СТЭНЛИ. Какого чёрта бубонная чума?
БРЕНДА (распыляя под кроватью). А почему бы и нет?
СТЭНЛИ. Потому что во Франции не бывает бубонной чумы. Ты разве не знала?
БРЕНДА. С какой стати я должна это знать?
Она направляется в ванную, распыляя дальше.
СТЭНЛИ (крича ей вслед). А я-то думал, твой отец был француз, рассказывал тебе о родине. Разве нет?
Бренда возвращается из ванной.
БРЕНДА. Мне было всего шесть месяцев, когда он ушёл от нас. У него тогда были какие-то проблемы с эмиграционной службой. Мама предпочитает об этом молчать.
СТЭНЛИ (смягчаясь). Птенчик, думаю, всё утрясётся до вечера.
БРЕНДА. До какого вечера?! В ледяном сарае, где кругом бушует чёрная смерть!
СТЭНЛИ. О, я помню этот триллер «Маска чёрной смерти»!
БРЕНДА. Нам надо убираться.
СТЭНЛИ. На счёт этого не волнуйся, в такие времена всегда находился человек с клячей в повозке, который орал: «Выносите своих мертвецов». Думаю, он всегда поможет нам убраться.
БРЕНДА. Остряк. Мы идём или нет?
СТЭНЛИ. Нет, мы не идём. Мы болтались четыре часа, чтобы найти гостиницу со свободным номером, и мы нашли, и теперь мы здесь. (Берёт журнал, идёт ко второй кровати, и располагается там.)
БРЕНДА. Германия в паре миль от нас, там прорва всяких отелей.
СТЭНЛИ. Моя автостраховка недействительна в Германии.
БРЕНДА. Почему ты не сделал её действительной для Германии?
СТЭНЛИ. Я не сделал её действительной ещё для Острова Tаити, Гонконга, Саудовской Аравии и Гренландии. Я не имел понятия во что мы вляпаемся.
БРЕНДА (вздыхая). Конечно, если не сруливать с дороги прямо в пруд.
СТЭНЛИ (рассерженно). Я срулил в эту лужу, чтобы выжить… Нас бы протаранил этот шизофреник на Мерседесе. Алкоголик! Девяносто миль в час! Да ещё по встречке.
БРЕНДА. Не он, а ты был на встречной полосе.
СТЭНЛИ (приглушённо). Не помню, может, и я. Но я британец. Нужно время, я должен привыкнуть к правостороннему движению. А они должны что-то придумать для иностранцев, а не косить всех под одну гребёнку.
БРЕНДА (осматриваясь вокруг). Где наши чемоданы?
СТЭНЛИ. Он засунул их в шкаф.
Бренда идёт к шкафу и видит жакет Хайнца.
БРЕНДА. Что тут делает его спецовка?
СТЭНЛИ. Она застряла в шкафу, когда ты застряла в окне и пялилась на машины.
От одного прикосновения Бренды дверь шкафа откатывается. Жакет выпадает, и она одевает его на стул.
БРЕНДА. Надеюсь, мы доживём до конца отпуска... (Достаёт чемодан и кладёт его на первую кровать. Внезапно она замечает дверь, заклеенную обоями. Она в ужасе показывает на неё пальцем.) О, Господи!
СТЭНЛИ. Ну, что опять?
БРЕНДА. Дверь. (Идёт к заклеенной двери.)
СТЭНЛИ. Эка невидаль.
БРЕНДА. Мне это кое о чём напомнило.
СТЭНЛИ (вздыхая). А, об этом. Обещаю, как только вернёмся, сделаю вторую дверь в нашей спальной.
БРЕНДА (драматично). «Париж словам не верит».
СТЭНЛИ. Значит, я как всегда вру. Ну, извини.
БРЕНДА. Это название фильма, кретин. Там была парочка, они остановились в гостинице, в Париже. Однажды она пошла прогуляться, вернулась — а он пропал.
СТЭНЛИ. Пропал?
БРЕНДА. Ещё бы. И буквально все в гостинице сделали вид, будто её раньше в глаза не видели. И вообще, заявили, она здесь никогда не жила.
СТЭНЛИ. Кошмар.
БРЕНДА. Она тут же повела всех в комнату, где они жили, но — двери там уже не было.
СТЭНЛИ. Замуровали?
БРЕНДА. Заклеили обоями.
СТЭНЛИ. Не понимаю, зачем эта ерунда?
БРЕНДА. Из-за бубонной чумы — вот зачем.
СТЭНЛИ. О, Господи, опять двадцать пять!
Бренда нарочито небрежно идёт к своей сумочке.
БРЕНДА. Ну, если тебе плевать на себя, это не значит, что я забыла о себе.
СТЭНЛИ. Теперь слушай меня: мы никуда не едем, и к чёрту все споры. Сейчас я приму душ, мы спустимся вниз и выпьем хорошего вина в спокойной дружественной обстановке.
Стэнли идёт к шкафу, открывает его, достаёт из своего кейса несессер и полотенце.
БРЕНДА. Бар уже закрыт.
СТЭНЛИ. Но что-то ведь должно быть открыто, в конце концов у них фестиваль. (Снимает свой жакет. Под ним оказывается джемпер). Сейчас не слишком тепло, не помешает.
Бренда трогает радиатор.
БРЕНДА. Отопление не работает — пожалуйста.
СТЭНЛИ. Этот чудак вернётся за жакетом, и я заставлю его всё исправить.
БРЕНДА. Он? Исправит? Тяп-ляп, спустя рукава, как всё вот это.
СТЭНЛИ (едко). Даю зуб, этот растяпа ушёл тяп-ляпать свои обои. Наверно, болтается где-то с банкой клея. (Резко толкает большим пальцем дверь, пародируя зловещего немца.) Нихт найн, профессор, никтойт никогдальт не узнайт об этот тайна, ми будем прятальт её ф обой.
Хайнц стоит в дверях в одной рубахе.
ХАЙНЦ (удивлённо). Что прятальт ф обой?
СТЭНЛИ (смутившись). А… мм… мы говорили про старый фильм, как-то видели по ящику. Если интересно, она расскажет.
Стэнли уходит в ванную, Бренда остаётся наедине с Хайнцем. Хайнц забирает свой жакет.
ХАЙНЦ. О, наш ящик тоже крутит старые фильмы.
БРЕНДА. Там была одна английская парочка, остановились они в Париже, как раз была грандиозная выставка.
ХАЙНЦ. Что вы говорите. (Аккуратно одевает свой жакет.)
БРЕНДА. А на гостиницу, где они остановились, свалилась бубонная чума.
ХАЙНЦ (озадаченно). Бубновая чума?
БРЕНДА. Бубонная — передаётся через блох и через крыс.
ХАЙНЦ. О, майн Готт!
БРЕНДА. Так вот, им пришлось залепить всю дверь обоями.
ХАЙНЦ. Обоями?
БРЕНДА. Как вашу дверь — один в один. Признайтесь, зачем тут скорая помощь?
ХАЙНЦ (обеспокоенно). Фидите ли, кино, как правило, врёт о жизни в иных странах.
БРЕНДА (неубеждённо). Как правило?
ХАЙНЦ. Уверяю. Например, вчера вечером смотрю старый добрый немецкий мюзикл про жизнь в Англии. Называется «Розэ фон Зохо», Роза из грязного квартала Сохо.
БРЕНДА. Ну, даже если и...
ХАЙНЦ. Коротко: простой немецкий парень из Лондон влюбился в прекрасная, цветущая фройлян. Её звали Роза из Сохо. На самом деле она английская герцогиня, скрывалась инкогнито среди проституток.
БРЕНДА. От кого?
ХАЙНЦ. Ах, какой-то миллионер хотел на ней жениться.
БРЕНДА. Дура. Надо было выходить за него.
ХАЙНЦ (драматично разыгрывая слова). Это феликолепно: немецкий парень и Роза стучат чечётку на крыше Букингемский Дворец, и вдруг туда забирается миллионер. Пена идёт от ревности, он кричит, эшѝсэ зы, пристрелить их!..
БРЕНДА. Кокнули?
ХАЙНЦ (продолжая играть). Нет. Они дерутся на самой макушке Биг-Бен — и вдруг, безумец-миллионер сорвался и разбился в маленький лепёшка об купол цирка Пиккадилли.
БРЕНДА. Впечатляюще.
ХАЙНЦ. Что вы, мусор, а не картина.
БРЕНДА. Давайте вернёмся к нашему разговору, к тому.
ХАЙНЦ. Хотя, вы правы, там был очень приятный песня, замечательный.
БРЕНДА. Скажите, что случилось с теми людьми, вон там внизу?
ХАЙНЦ. Сейчас вспомню, как же они ушли...
БРЕНДА. Их ушли в две машины скорой помощи.
ХАЙНЦ. Нет, нет, хотя... Ах да, кажется, начинаю припоминать. Да, да, песня была по-немецки и чуть-чуть по-английски. (Начинает петь Бренде с большим чувством, подталкивая её к пуфику и усаживая на него.)
Вон ганзэн ди блюмэн ин Сохо /нем. Из всех цветов в Сохо/,
Вон ганзэн ди Розэн он вью /нем. Из всех роз англ. На виду/.
К цветам отношусь я неплохо,
Но больше всех Розу люблю...
БРЕНДА. Потрясающе! — да...
Хайнц не заканчивая петь, становится перед ней на колени.
ХАЙНЦ (напевая). О, Роза моя Роза! Их лѝбэ — я влюблён! (Садится около неё.)
БРЕНДА. Да, у вас дикция необычная.
ХАЙНЦ. Из медицинский колледж я ходил в Кружок любителей оперы.
БРЕНДА (удивлённо). А, так вы ещё и доктор?
ХАЙНЦ. Почти. Я был студент-медик где-то чуть-чуть.
БРЕНДА. Не сложилось?
ХАЙНЦ. Скончалась моя бедная тётя и оставила мне эта гостиница. Так много работы.
БРЕНДА. Да, знание медицины в самый раз, когда у тебя эпидемия. (Поднимается.)
ХАЙНЦ (решительно). Найн, у нас нет эпидемия. (Подскакивает.)
БРЕНДА. А скорая помощь?..
ХАЙНЦ. Фу, крохотный случай пищевых отравлений.
БРЕНДА. Столько народу!..
ХАЙНЦ. Маленький предосторожность. (Ведёт её назад к пуфику и усаживает там.) Лучше предохраниться заранее и отдохнуть в больнице. (Садится около неё.)
БРЕНДА. А я уж грешила на чуму.
ХАЙНЦ (пылко.) Я так восхищён!.. (Берёт её руку и пристально глядит на неё.) Вы не знаете, как вы прекрасны.
БРЕНДА (тревожно.) Спасибо.
ХАЙНЦ. Вы так много напомнили мне, кого я давно любил.
БРЕНДА. Я? (Поднимается.) Я замужем.
ХАЙНЦ. Так же была и она. (Следует за нею и берет её руку.)
БРЕНДА. Мой муж со мной.
ХАЙНЦ. Так же был и её.
БРЕНДА. Он сейчас здесь в ванной.
ХАЙНЦ. Вы ослепительны, вы восхитительны. Самая обжигательная женщина, которую я встречал. Мои слова не оскорбляют вас?
БРЕНДА. Нет... Слушайте, я замужем и муж может выйти в любую минуту.
ХАЙНЦ. Тогда жду приказ и ухожу!.. Если есть, хоть один секунд оскорбленья вам, я ухожу. (Заключает её в страстное объятие, пылко целуя.)
Бренда поднимает символическую борьбу и затем подчиняется,
