никогда не сможет убежать от своих мыслей. Теперь Лиса отчетливо понимала, что какой бы не была ее жизнь, без Никиты она будет серой и пресной. А если все так бессмысленно, то почему бы не смириться? Почему бы не расслабиться и не начать получать удовольствие от того, что есть?
Еще через время эта мысль уже не казалась Лисе такой странной. А почему бы и нет? Лиса была почти уверена, что ее шеф до сих пор испытывает нежные чувства к ней и если она только захочет, он сделает для нее очень много. Если уже нечего терять, почему бы этим не воспользоваться.
«Давай встретимся», - написала Лиса короткое сообщение, и уже через 10 минут Кирилл был возле ее дома. Она сломалась, сдалась или ей все стало безразлично? – она не знала.
Уже через две недели жизнь Лисы наладилась и текла в привычном для нее размеренном ритме. Ее шаткое положение на работе наконец обрело стабильность. Она уже не была чужая в этом городе. Теперь у нее было много знакомых – это в основном друзья Кирилла. Средь их компании она теперь воспринималась только как его приятная симпатичная спутница. Кирилл в ней души не чаял, стараясь во всем, в чем это было только возможно, угодить ей. Кирилл ей тоже очень нравился, и ей было приятно и интересно находиться в его обществе, но с каждым днем он казался ей все более и более навязчивым. Казалось, что он хотел занять собой каждую минуту ее жизни. У Лисы последнее время совершенно не было свободного времени и личного пространства.
- Я мог бы тебя обнимать часами. Ты такая сладкая, ты мне нравишься, – слова, которые постоянно повторял Кирилл по отношению к Лисе и они никогда не расходились с делом. Он и правда мог часами обнимать ее, целовать и нашептывать что – то на ушко. Сначала ей это было приятно, ей нравилось, что ее так любят и заботятся. Дни без Никиты ей казались такими горькими, она воспринимала их, как сквозь пелену алкогольного опьянения. Но это был лишь мнимый эффект, пьяное забытье. Потом наступало осознание, и по сердцу разливалась дикая животная тоска, от которой просто хотелось выть. Лиса ничего не могла сделать и она это знала. Ничего не могло притупить эту жестокую, доводящую до отупления боль. Общество Кирилла уже не спасало, он стал очень навязчив. Все дни напролет он хотел обнимать и целовать ее, словно голодающий, который дорвался до пищи. В характере Кирилла была такая особенность, что если ему кто – то и что – то нравилось, он посвящал этому все свое свободное время. Лиса могла с точностью сказать, что она сейчас нравится Кириллу, но она так больше не могла. Девушке казалось, что в его сердце накопилась целая бесконечность чувств, но у нее не было столько чувств для него. Ее раненому сердцу хотелось побыть наедине с собой, чтобы лучше понять себя, восстановиться. Порой, находясь в одиночестве, разложив вокруг себя принадлежности для рисования, Лиса подолгу смотрела невидящим взглядом на почти пустой холст, со сделанными на нем лишь парой мазков. В это время ее мысли были очень далеки от этого места. В такие моменты, когда она имела возможность рисовать, она, словно зализывала свои раны. Но таких моментов с каждым днем все было меньше и меньше. Ей нравилось общение с Кириллом, но не такое продолжительное. Этот человек в своем увлечении не знал меры. Постепенно она стала избегать встреч с ним.
- Ты не хочешь видеть меня? Я для тебя стал слишком надоедлив, – говорил Кирилл печальным голосом, а в Лисе в этот момент внутри боролась целая гамма чувств. Она и не хотела потерять его, как уже потеряла Никиту, но ей и хотелось просто сбежать подальше от всех, чтобы никто не видел, и забыть обо всем. Хотелось забыться, может быть напиться, а может быть, забыться каким – то другим способом. Может быть, рассказать кому – то обо всем просто для того, чтобы ее выслушали, чтобы не нести на себе в одиночестве груз всей этой боли. Лисе хотелось просто получить участие и совет. Но это было невозможно. Девушка знала, что совершенно никому она не может рассказать об этом. Никто не в состоянии ее понять. Эта ее история не вписывается в рамки человеческого сознания и законов совести и, конечно же, ничего не может вызвать кроме осуждения. Но она уже просто не сможет вынести этого осуждения или чьих – либо обвинений. Для этого ей никто не нужен. Она и так все это время корит себя за допущенные ею ошибки и слабость.
Теперь она с каким – то даже упоением каждый день целенаправленно и планомерно продавала себя ему, требуя за каждую их встречу с Кириллом награду. Ей было больно – она трепала нервы ему. Все закономерно, все взаимосвязано. Потом через какое – то время он все равно прощал ее и все повторялось. Но… она была безумно несчастлива.
И в это время девушка с ужасом поняла, что ей совершенно не с кем поговорить. Недавно она начала перебирать в голове всех своих друзей и старых знакомых и вдруг пришла к мысли, что у нее не осталось больше людей, с кем она бы поддерживала контакт на протяжении всех своих экспериментов и карьерной гонки. Она всех растеряла и осталась совершенно одна.
Не было ни одного человека, с кем она могла бы откровенно поговорить. От осознания всего ужаса своего положения Лиса почувствовала противную, не поддающуюся контролю слабость. Так бывало у нее всегда в сложных ситуациях, когда у девушки был переизбыток негативных эмоций. Вместо того, чтобы собраться и решительно действовать, она чувствовала головокружение и неспособность сосредоточиться на решении проблемы.
- Ты последнее время чрезмерно задумчива и как будто избегаешь моего общения, – предположил продолжая обнимать ее и целовать то в шею, то в ухо Кирилл.
Но как она могла объяснить ему, что ей не нравятся такие чрезмерные ласки. Ведь тысячи женщин только и мечтают об этом, чтобы нашелся для них какой – то мужчина, который будет любить их и заботиться, за которым можно чувствовать себя, как за каменной стеной. У нее есть для этого все, но это ей совершенно не нужно. Она тоскует за черствым, невнимательным и эгоистичным Никитой. Как это можно объяснить мужчине, который делает для нее все, как это можно объяснить вообще кому – то. Ее бесконечные попытки бегства от себя, ее обман, двойную жизнь и мучительный страх разоблачения. Это было совершенно глупо и трусливо. Эти мысли – гнетущие, страшные и темные давили ей в виски, не давали дышать, отравляли ее существование. Ей нужно забыться, она не может больше этого терпеть, она не может больше здесь находиться.
- Мне нужно подышать свежим воздухом, – выскочила девушка стремглав из комнаты.
- Ты куда? – донеслось ей вслед удивленное, и взволнованное Кирилла.
- Я на минутку, сейчас вернусь, – соврала девушка, зная, что уже никогда не вернется. Свежий осенний воздух мгновенно остудил ее разгоряченное от переживаний лицо.
- Подожди, я с тобой, я тоже хотел выйти на воздух, – продолжал следовать за ней мужчина.
Это было уже невозможно вынести! Ну, нельзя же быть до такой степень занудным и приставучим!
- Ты мне надоел! Я уже не могу и не хочу с тобой больше общаться! Ты слишком назойлив! – почти кричала уже девушка. Она вышла из себя, все накопившиеся за долгое время злость и разочарование выплеснулись на, казалось, что потерявшего дар речи начальника. В этот момент девушке казалось, что она ненавидит его. Так ему и нужно! Она совсем не игрушка! Пусть знает правду, пусть знает, что за деньги и власть можно купить тело, но никогда нельзя купить душу. Никогда ни один человек, не смотря ни на какие подарки и сюрпризы не полюбит того, кого он не в силах полюбить. Как странно: не смотря на то, что Кирилл столько много достиг в жизни и ранее ей казался интересным человеком, теперь был для нее скучен. Для нее он не мог ничего дать кроме чрезмерной опеки и поучений, которые он именовал любовью.
Да, наконец – то она поняла: все, что она делала в жизни, было не правильно. Все последнее время она только и делала ошибку за ошибкой. Больше так продолжаться не может. Она больше не может обманывать себя и других. Каким бы не был Никита, но это тот мужчина, с кем ей хотелось быть. Кроме него ни с одним мужчиной она не чувствовала себя счастливой.
Лиса ехала по ночному городу, на почти новой, купленной ей недавно Кириллом ауди. Все таки она научилась водить, ее желание осуществилось. Водить ее научил, конечно же, Кирилл и каждый из их уроков заканчивался продолжительными поцелуями. Ее всегда удивляло то, как Кирилл, такой умный и жесткий на работе мужчина, бизнесмен и глава компании оказался отчаянным романтиком.
С глаз девушки катились слезы. Наконец – то она позволила себе это. Последнее время внутри нее была вымершая, сухая пустыня и не одной слезинки. Сейчас слезы расплывались у нее нечеткими очертаниями ночных улиц за окном, превращаясь все больше и больше в истерику. Остановиться уже было не возможно.
«Зачем все это? Зачем эта бессмысленная жизнь, словно бег от себя? Зачем? – сквозь рыдания выкрикивала она, все сильнее нажимая на педаль газа. Резкий поворот руля и она уже со всей силы несется в бетонную стену одного из сооружений в их городе. Она может еще все исправить. Еще есть несколько секунд. Девушка испытывает ужас и пытается вывернуть руль обратно, уклониться от удара. Наверное, срабатывает инстинкт самосохранения. Но слишком поздно. Лиса об этом уже не знает. С головы девушки сочиться алая струйка крови, стекая по лицу на крепко вцепившиеся в руль руки.
26.Совпадений не бывает?
Девушка проснулась от того, что неумолимый дневной свет резко бил ей в глаза. Все тело отчаянно болело, казалось, на ней не было ни одного живого места. В первое мгновение, так до конца, и не осознав, где она и что с ней произошло, почти полностью замотанная в бинты, девушка испытала ужас. В затекшем, от видимо долгого лежания тела, она испытывала дискомфорт. Но даже от легкого движения, которое ей пришлось сделать, она испытала резкую боль. На глаза сразу же навернулись слезы. Казалось, что болело у нее все. Прежде чем делать хоть еще одно какое – либо движение, нужно было провести предварительный осмотр своего тела и нанесенных ей повреждений. Лиса старалась делать как можно меньше резких движений, перевела взгляд на свои руки. Руки как руки, вроде бы все в порядке. Пошевелив ими для убедительности, она окончательно пришла к выводу, что за них можно не беспокоиться. Девушка аккуратно коснулась ими грудной клетки, где ей казалось, что все пылает огнем и опять испытала резкую боль, которая отозвалась тупой давящей болью, доводящей до тошноты в затылке. Ноги и лицо у нее были тоже в бинтах. Постепенно, возвращаясь мыслями в прошлое, Лиса все таки смогла восстановит свои поступки в тот день, который привел к этому ее состоянию. Лиса вспомнила аварию, одновременно с этим пришло ощущение бесконечной безисходной тоски. Она вспомнила все. Как своими же руками загнала себя в ловушку и умудрилась потерять человека, которого любила, и который также любил ее. Более того: он хотел связать с ней свою жизнь. Вдруг из ее горла вырвался клокочущим истеричный смех, который также как и каждое ее движение отзывался болью в затылке, но остановиться у нее не получалось. Звук открывающейся двери прервал ее мнимое веселье.
Лиса долго смотрела на свою
