заставить зэков есть пищу не было никакой возможности, а те, как назло, от работы не отказывались, и работали, как положено, даже лучше. Так что повода, придраться к ним не было ни какого.
Вот если бы в поведении спецконтингента появился элемент непослушания и неподчинения властям, тогда администрация колонии имела право объявить бунт, ввести в зону войска, выловить зачинщиков голодовки и расправиться с ними.
Сейчас же хитрые авторитеты, зная о последствиях голодовки, велели всем ишачить, как никогда хорошо и аккуратно.
Васька - бесконвойник, полковник милиции и хозяин зоны сидел у себя в кабинете и нетерпеливо ждал сообщения - кушали в обед зэки или не кушали.
Через некоторое время ему сообщили, что весь контингент, кроме стариков и больных, не притронулся к пище.
– Гуманные сволочи, старикам разрешили жрать, ну и на том спасибо. А пригласите-ка ко мне виновника этого великого торжества, - гаркнул хозяин кому-то из подчиненных.
- Ну, что Витька, доигрался? - поднимаясь с кресла, сказал он появившемуся в дверях прапорщику, - что мне теперь прикажешь делать? Из-за тебя, подлеца, я звездочки с погон терять, не намерен.
Если зэки еще и на ужине есть не будут, то мне придется сообщать наверх, таков закон – сутки без приема пищи – это ЧП. А вот тебе, ради общего дела, суждено немного пострадать. Ты заварил эту кашу – тебе и страдать. Никуда не уходи, жди где-нибудь, здесь в конторе.
- Неужто, бить будет? - думал прапорщик, выходя из кабинета начальника колонии, - с него станет, - развивал мысль служивый, - побьет, хрен с ним, поделом мне, лишь бы не покалечил ненароком, уж больно здоровый бугай.
Сбегаю-ка я в роту, найду пару тройку тельняшек, они смягчат удары. После того, как у каптерщика охранной роты, прапорщик раздобыл несколько старых тельняшек и пару курток, он, напялив их на себя, несколько раз ударил кулаком себя в грудь.
– Так вроде бы полегшее, во всяком случае, синяков поменьше будет, - успокаивал себя виновник голодовки. Затем несколько осмелев, он позволил себе войти в кабинет начальника.
- Да рано еще, куда торопишься, - недовольно пробубнил хозяин.
– Товарищ полковник, - встав на вытяжку, заговорил бравый прапорщик,
- Василий Николаевич, если уж решил бить, бей, только не по роже.
В грудь, по спине, по жопе – в полный рост, только не по роже, прошу тебя. Как Машке объясню, ведь фонари ведь будут. А она, стерва, скажет, что я в пивной подрался.
- Ну, тут уж как получится, сам виноват. Думаешь, зэки не просекут, если мы здесь с тобой спектакли разыгрывать начнем? Так что терпи, а с Марией твоей я сам потом потолкую, все объясню.
Только ты сейчас не подведи - как лупить начну, ори громче, на колени падай чаще, каюсь мол. А сейчас иди, посиди где-нибудь, но чтобы я тебя не искал. Иди, христопродавец.
Через час в кабинете у хозяина собрались представителей зоновской аристократии, несколько доверенных офицеров, туда же пригласили и прапорщика. На глазах у этой публики, к вящему удовольствию зэков, хозяин отлупил подчиненного. Бил он его в полсилы, в основном ладонью по лицу, причитая – это тебе сволочь за голодовку.
Затем, получив, от удовлетворенных избиением мента авторитетов, клятвенное заверение, что все зэки выйдут на ужин, и будут кушать приготовленную поварами кашу, он отпустил тех в зону.
На ужин потянулись все зэки. Даже те, кто никогда не ужинал, взяли миски и, давясь, глотали приготовленную кашу. Инцидент был исчерпан, снова воцарились мир и спокойствие. После всех передряг, связанных с голодовкой и благополучным ее разрешением, чувствуя некоторую неловкость перед избитым им прапорщиком, полковник, не отпуская того домой, затащил его в сауну, расположенную на территории роты.
Угощая, после хорошей пропарки, пострадавшего служаку коньяком, и даже выпив с ним на брудершафт, начальник дал тому недельный отпуск, подлечиться.
Честно заслуженный отпуск прапорщик проводил сдрузьями в пивной. Не уставая нахваливать хозяина, он в мельчайших подробностях описывал им трепку, которую задал ему полковник в своем кабинете, не упуская последующую парилку в сауне и рапитие коньяка.
Те, слушая своего собутыльника, завидовали ему белой завистью.
- Да, Витька, и везет же тебе в этой жизни, - сказал, допивая пиво, старый кореш Кузьма.
- Жена у тебя хорошая, справная, дети послушные, и еще, вот тебе, с самим хозяином в сауне под коньячок парился.
- Да, что верно, то верно, - хором поддерживали Кузьму, завсегдатаи пивной, - армянский коньяк с хозяином в сауне пьет.
– Я и сам согласен еще раз получить крепкую взбучку, но чтобы после этого, снова попариться с ним, моим начальничком, побаловаться его коньяком и обильной закусью. Хороший человек, дай Бог ему здоровья и долгих лет нетрезвой жизни, - еле ворочая языком, поддакивал друзьям прапорщик Витька.
Здоровьем, умом и силой, Создатель, полковника не обидел - высокий, толстый, любитель хорошо пожрать и выпить, обожающий женщин, он к тому же был прекрасным организатором и психологом.
Получив от своего предшественника колонию грязную, ничегошеньки толкового не производящую, он, включив всю свою энергию и организаторский талант, в короткий срок, превратил ее в образцовое, по всем показателям, учреждение.
Эта была единственная в республике зона, где жилая ее территория не была разделена решетчатыми стенами, на так называемые, сектора.
Бараки были отремонтированы и утопали в зелени деревьев, дорожки идеально вычищались, бордюры не реже, чем один раз в месяц красились белой краской или известкой, по арыкам текла чистая вода, принося в жаркие месяцы лета спасительную прохладу.
Полковник ухитрился, договорился с директорами военных заводов, находившихся большей своей частью на территории РСФСР, об изготовлении в его колонии авиационных бомб.
Главным аргументом в пользу заключения этого контракта, хозяин приводил единственный аргумент – именно то обстоятельство, что его спецконтингент, обладает уникальными научно – техническими способностями, и что его зэки имеют большие срока отсидки – значит, текучесть кадров будет минимальная.
В качестве примера технической уникальности представителей его спецконтингента, хозяин привел одного зэка, который в условиях заключения умудрился построить вертолет, по техническим характеристикам, который превосходит современные аналоги.
- В настоящее время многие КБ хотят, чтобы этот уникум работал у них, - сказал директорам Василий Николаевич, - но фигу им с маслом, – он у меня прекрасно станки ремонтирует, а до освобождения ему еще далеко.
Затем хозяин, заручившись поддержкой местных партийных руководителей, приступил к осуществлению мероприятий для принятия оборудования, на котором должны были изготавливаться авиационные бомбы, столь необходимые для укрепления обороноспособности страны.
После подписания необходимых бумаг, в колонии приступили к строительству цеха для производства авиабомб. Строительство шло круглосуточно. Вскоре со всех уголков огромной страны к нему пошли железнодорожные составы с оборудованием.
Через год усиленных работ, первая бомба, с еще не успевшей высохнуть краской торжественно стояла на небольшом постаменте в кабинете у начальника колонии.
Ко дню открытия цеха по производству бомб, все заинтересованные предприятия отправили в колонию своих представителей. Кого там только не было: наблюдатели, приемщики, консультанты, советчики. Все они, раскрыв рты, глазели на сработанную зэками производственную линию.
