Roman]***
Валерий Львович, как и в прошлый раз, был поглощен важным занятием. Перед ним лежал новый кроссворд, разгадка которого, по всей видимости, имела государственное значение. Однако он встал и любезно поприветствовал гостя.
– Садитесь, Ферропонтий Пантелеевич. Я уверен, что Серафима Ильинична уже сказала, какое впечатление на жюри произвела ваша бесподобная новелла «Он и она»? Читается, поверьте мне, знатоку литературы, на одном дыхании. Не сомневаюсь, что, прочти ее Флобер, он бы очень позавидовал. У вас талант, батенька, и большой, огромный талант. Тут и двух мнений быть не может. У меня нюх на гениев.
Мною написаны ещё новеллы, - чуть стесняясь, произнес Андрей. – Уверен, что и они вам понравятся.
Даже не сомневаюсь, - тут же отреагировал Валерий Львович. – Принесите их сюда, когда будет удобно.
Эх, найти бы спонсора, который взялся бы издать ваши произведения, книгу тут же бы расхватали. Но где, где найти такого мецената? Нынче, батенька, все стали коммерсантами. Люди торгуют, и им нет дела до романов и книжонок.
– А во что обойдется издание книги? – поинтересовался Андрей. – Назовите примерную цену.
– Много, родной мой, очень много, Ферропонтий Пантелеевич. Потребуются большие деньги. Да и где вам найти спонсора?
– Все же, сколько будет стоить? – стал раздражаться Андрей.
Валерий Львович очень внимательно посмотрел на него, помолчал и назвал необходимую сумму. Для Андрея она ничего не значила. Он представлял гораздо бОльшие траты.
– Об этом можно подумать..., – задумчиво произнёс он.
– Вы хотите сказать, что сможете достать такую кучу денег?! – воскликнул Валерий Львович и поднялся с кресла.
– У меня есть знакомый бизнесмен. Я уверен, что он не откажет в просьбе и поможет.
– Батюшки! Да вы оказывается ещё и по таким вопросам скрытый талант. Ферропонтий Пантелеевич, вы уверены, что есть шанс оплаты?
– Не шанс… Считайте, что деньги лежат перед вами, – улыбнулся Андрей.
– Именно та сумма, о которой я говорил? – словно заворожённый переспросил Валерий Львович.
– Да, именно названная сумма.
– Если я возьму хлопоты и беготню с изданием на себя, смогу ли рассчитывать, что и мои труды будут вознаграждены? – тут Валерий Львович вышел из за стола и подошел вплотную к Андрею.
– Во сколько вы их оцениваете?
Валерий Львович, ни на миг не задумываясь, назвал сумму.
– Немного круто, – усмехнулся Андрей, – однако можете считать, что и такие деньги найдутся.
– Серафима Ильинична! Серафима Ильинична! – совсем разволновавшись, громко позвал Валерий Львович.
Дверь мгновенно распахнулась, и женщина предстала перед взором мужчин.
– Что случилось, Валерий Львович? Вам плохо?
– Наоборот, душечка, мне очень-очень хорошо. Просто превосходно себя чувствую. Вот Ферропонтий Пантелеевич решил издать свою книгу. В неё войдёт и новелла «Он и она». Вы помните, какое впечатление она произвела на нас. Можете поздравить нашего гостя. Перед вами стоит писатель с большой буквы.
– Будущий Флобер? – раскраснелась Серафима Ильинична.
– Нет! Не Флобер! Бальзак, матушка, Бальзак!
– Я так и знала, что Бальзак! – воскликнула женщина.
– Теперь уточним все детали, – суетился Валерий Львович.
– Я сейчас поеду к своему знакомому, – уверенно проговорил Андрей. -Переговорю с ним, а затем, прямо от него, перезвоню вам. Но деньги непременно будут. Он мне не откажет.
– Тогда не буду вас задерживать, – протянул руку Валерий Львович. - Не надо терять ни минуты.
Но Андрей продолжал стоять.
– Вы что-то хотите еще сказать? – растерялся Валерий Львович.
– В общем-то, да, – стал успокаивать его Андрей. – Мне, если я не ошибаюсь, полагается приз.
– Ах, да, конечно, приз… Как я мог забыть...
Валерий Львович опять нырнул в шкаф. Что-то загромыхало, и когда он вынырнул, в руках у него был небольшой эмалированный чайник, на котором красовались две пальмы и надпись: «Привет из Сочи».
– Вот и приз, Ферропонтий Пантелеевич. Рад его вам вручить.
Андрей бережно взял чайник, попрощался и вышел. Закрывая дверь, он услышал.
– Симочка, мы богаты. Кажется, мне удалось его «обуть»
Андрей рассмеялся и вышел. Его, Андрея Владимировича, известного бизнесмена, кто-то сумел «обуть»! Он шёл, а в голове только и была мысль, что его произведения издадут книгой, которую будут читать люди. Среди них, возможно, окажутся его друзья или знакомые. С трудом верилось, что подобная идея осуществима. Одно дело, когда ты приносишь пакет с листами, которые читает пара человек, другое - когда читателями будут сотни людей. Тут уж невольно призадумаешься.
– Может, пока не поздно, отказаться от затеи? Чистейшая авантюра. Под каким именем издавать книгу? Не под своим же. Может только свою фамилию оставить? Нельзя, о подобном и думать не смей! Был бы ты Ивановым или Петровым - не возникло бы никаких проблем. Чем плохо? Иванов Ферропонтий Пантелеевич. Здесь же совсем другое. Надо придумать и фамилию. Чем плохо Закадыкин? Ферропонтий Пантелеевич Закадыкин… Всё. Так и решаю. Однако, для издания, придётся подписывать разные бумаги. Получается, что и подпись надо иметь? Хорошо. Успокойся Андрей. Приедешь в офис, там спокойно обо всем подумаешь. Но знаю, что подобной авантюры мир не видел.
Он подъехал к дому. На скамейке сидели всего три старушки. Они приветливо улыбались ему.
– Ну как ваши дела, товарищ писатель? Видимо удачно съездили, если улыбаетесь.
– Все нормально, мои хорошие.
– Так будете писать про мою любовь? – поинтересовалась Матрёна.
– Скоро, немножечко освобожусь, тогда вместе подумаем и решим.
– Что это за симпатичный чайничек у вас в руках, товарищ писатель? Я вроде такие в магазине и не видала. Вы где его купили?
– Мне подарили, – рассмеялся Андрей.
– Видимо хороший человек подарил. Чаёк будете пить и его вспоминать. Вот, помню, после войны... Вечерами сидели и чай пили. Хорошие были времена!
– Ты товарищу писателю лучше не про чай и вечера рассказывай, а про ночи, – вмешалась в разговор другая старушка. – Небось я-то Кузьму хорошо помню. Славный был мужик...
– А ты откуда Кузьму знаешь? – удивилась первая старушка. – Пусть его душа хоть там упокоиться. Всегда за него свечку зажигаю.
– Как мне Кузьму не помнить? Ведь он к тебе от меня ушёл.
– Ты это про какого Кузьму-то говоришь?
– Про Кузьму Михалыча и говорю.
– Ах, ты посмотри! А мне говорил, что я первая, кого полюбил. Выходит, он и с тобой был?
– Он долго ко мне приходил.
– Ты посмотри, какой стервец! А я за него свечки ставлю. Ну, теперь всё... Больше не буду. Пусть его душа мается. Будет знать, как от одной бабы к другой шастать. Настоящий стервец! Кобелюка!
***
Тем временем Андрей уже поднимался по лестницам. Чайник он поставил рядом с кружкой. Вместе они неплохо смотрелись. Было ощущение, что Углич и Сочи стали городами-побратимами. Налюбовавшись призами, Андрей прошёл в ванную. Быстро умылся, переоделся и опять спустился вниз. Старушки еще продолжали возмущаться.
– Андрей Владимирович, – окликнула одна из них. – Вы уж попросите вашего друга, писателя, написать про нас. Мы ему такое порасскажем, чего ни в одном романе про любовь не прочтёшь. Вот жаль, Матрёны ушла. А то она и вам бы рассказала, как она этого грузина любила.
– Хорошо, хорошо, – торопился Андрей. – Вот немного освобожусь от дел и обязательно послушаю Матрёну.
– Правда послушаете? – недоверчиво посмотрела старушка.
– Обязательно послушаю, – бросил на ходу Андрей.
– Вот она обрадуется. Как только придёт, я ей непременно передам.
Через минут десять Андрей был на работе. Юлия докладывала ему о звонках, но все мысли были только заняты книгой. Когда женщина вышла, он набрал номер телефона. На другом конце провода послышался голос Серафимы Ильиничны.
– Это Литературная Комиссия? А мне Серафиму Ильиничну пожалуйста.
– Я слушаю, – ответили на другом конце.
– Вас беспокоит Андрей Владимирович. У меня сидит мой хороший знакомый Ферропонтий Пантелеевич Закадыкин. Звоню по его просьбе. Он рассказал, что возможно издание его книги.
– Ах, вы по делам Ферропонтия Пантелеевича? Поверьте, что он новая литературная звезда. Можно сказать, второй Бальзак. Вы даже не представляете, насколько ваш друг талантлив. У него, даже, не талант, талантище. Нечто необъятное. Я сейчас передам трубочку Валерию Львовичу, он вам всё объяснит.
Валерий Львович минут пять рассыпался комплиментами в адрес творчества Ферропонтия Пантелеевича, после чего сказал, что весь в распоряжении Андрея Владимировича и внимательно его слушает.
–
