охватит не только меры «шоковой терапии» правительства в 1992 – 1993 годах, но и варианты реформ, которые будут предложены к сегодняшнему обсуждению».
Гена трижды запинался, словно нарочно подтверждая уверения Олега Кириченко, что «этому заике нельзя доверять роль ведущего», но сейчас, на уроке, даже сам Олег тихо шептал: «Всё нормально. Давай дальше…» Гости – Леонова, Крушак, Бочар, Новикова – понимающе молчали: Константин Александрович давал один из первых в своей жизни открытых уроков.
«… на каком-то этапе в планах императора, возможно, и была полная ликвидация крепостной зависимости крестьян, - рассказывала Наташа Дында, - но дальше указа «О вольных хлебопашцах» дело не пошло. Лишь полпроцента крестьян было отпущено на волю с землёй за выкуп. Но и в этой слабой мере было своё положительное значение. Появилось новое, хотя и очень малочисленное, сословие свободных земледельцев. И помещики могли отпускать на волю деревни, которые не то, что не давали дохода, но, наоборот, ещё и требовали помощи своего хозяина. По технике, внедрению новшеств агрономии российское сельское хозяйство, ко всему прочему ещё и барщинно-оброчное, нерентабельное в Нечерноземье, сильно отставало от европейского. Гораздо большую значимость имели реформы Александра Первого в областях управления и образования…»
Костя, сидя за одной из тех семи парт, которые поставили кругом, с удовольствием слушал довольно грамотную речь учеников. Во время подготовки он высмеял то, что многие первоначально написали к открытому уроку, потребовал переделки. «Путь вообще не будет урока, чем такой, где я сгорю от стыда», - сказал он ребятам. Однако они уже загорелись темой настолько, чтобы не отказываться от неё. Выступления были переделаны,
307
кем-то – по два раза и - после небольшого редактирования учителем - получились именно такими, какими Костя хотел их видеть: не книжными, но и не корявыми.
«… Таким образом, - заканчивал свой рассказ следующий ученик, - из пяти основных реформ императора Александра Второго и его министров наиболее удачными считаются судебная и военная. Правда, издержки были и в этих реформах. Общество не получило свобод – совести, слова, печати и так далее, - политические дела расследовала жандармерия, для крестьян сохранились отдельный административный суд и телесные наказания. И в армии вчерашний крестьянин был бесправен как гражданин, его могли избить, и он по-прежнему видел в офицерах «господ», «помещиков». Можно только гадать, какую огромную пользу получила бы Россия, если б доведены были до конца земская и земельная реформы. Инициатива и предприимчивость людей, их выборных представителей в земствах и городских думах могли перевернуть всю Россию. Они и так сделали очень много, несмотря на то, что земства не имели никакой реальной власти и представительства в высших органах. Община, огромные выкупы за землю и свободу, временнообязанное положение крестьян в течение двадцати лет – всё это свело на нет земельную реформу и не допустило капитализм в сельское хозяйство. Какой огромный рывок совершила бы Россия, если б в то время было сделано то, что позднее сделал Столыпин. Возможно, не было бы тогда кровопролития 1905 – 1907 годов».
«Мои реформы для разумных и сильных, а не косных и слабых», - говорил Пётр Аркадьевич Столыпин». Оля Киселёва начала таким решительным и громким голосом, что все заулыбались. Однако девушка нисколько не смутилась и продолжала тем же тоном. Костя вспомнил, что Оля за неделю прочитала две его книги о Столыпине, и понял, что теперь она говорит то, что очень хорошо знает и что нашло какой-то отклик в её душе.
«… Прошло несколько лет, и эти «сильные», двадцать пять процентов крестьян, дали половину всего хлеба. Россия была вне конкуренции в торговле зерном, добротным и дешёвым. Да, минусов у столыпинских реформ много. Их не приняла большая часть общества; два с половиной миллиона малоземельных крестьян переселились на Дальний Восток и в другие слабозаселённые районы страны, где они не всегда легко становились на ноги; кулаки, или фермеры, по-нынешнему, забирали на отруба лучшие земли. И всё же я считаю, что Пётр Аркадьевич провёл ряд мер, которые
308
принесли сельскому хозяйству большую пользу. Это разрушение общины с её круговой порукой, это частная собственность на землю с правом купли-продажи, это Крестьянский банк. Беда в том, что этот человек рано погиб от руки революционера-фанатика, поплатился за решительную борьбу с убийцами-террористами, чьи бомбы чаще всего попадали в невинных людей. И ещё. У нас в России часто хорошая идея извращается, когда её начинают воплощать в жизнь непорядочные люди».
Оля замолчала, и несколько секунд никто даже не шевелился. Учителя слегка улыбались. Пауза затягивалась, и Костя хотел было вмешаться, как вдруг Гена сказал «не по сценарию»:
- А теперь…несколько слов о реформах в советский период…скажет нам Никанченко Галя.
Одноклассники удивлённо посмотрели на Гену, а забывчивая или растерявшаяся ученица тут же заговорила своей обычной скороговоркой об эсеровском декрете «О земле», о НЭПе, сталинской коллективизации, реформах Хрущёва и Косыгина.
«…однако в сельском хозяйстве уменьшение налогов, повышение закупочных цен, прекращение необъявленной войны с подсобными хозяйствами сыграли свою положительную роль».
Галя закончила, и Гена, как председательствующий, произнёс несколько переходных к следующему этапу урока фраз, а Костя глянул на часы: «Восемь минут. Планировал десять. Лишь бы не больше. Пока всё – слава Богу… Чего она боится посмотреть в тетрадь?»
Ира запнулась и, глядя перед собой, напряжённо вспоминала.
- Посмотри, Ира, ничего страшного, - подбодрила ученицу Екатерина Фёдоровна.
- Посмотри, - согласилась и директриса.
Олег что-то прошептал, но Костя не расслышал. Ира зло посмотрела на одноклассника, потом в свои записи и продолжила.
«… Также в конце девяностых в России резко обесценился рубль, расцвёл бартерный обмен вместо нормальных товарно-денежных отношений. Россия была перегружена предприятиями, производящими средства производства…
309
А выпуск предметов потребления составлял лишь четверть всей промышленной продукции…России… В чём же причина этих…негативных процессов?»
Ира опять начала сбиваться и, окончательно потерявшись, уткнулась в тетрадь и последние предложения дочитала. «Мало ещё у нас в школе открытых уроков, дети жутко стесняются», - одна и та же мысль в разных формах пронеслась в головах Кости, Бочар и Леоновой.
После этого сбоя в ходе урока Костя впервые посмотрел на лица гостей. Все были сосредоточены, Новикова ухмылялась. Однако Паша Долинчук, обычно застенчивый и немногословный, заговорил так уверенно и ровно, что Костя успокоился.
«…Правительство, возглавляемое практически Егором Гайдаром, сформированное уже после путча, осенью 1991 года, состояло в основном из молодых экономистов, большинству из которых не было и сорока – Шохина, Чубайса, Нечаева, Бурбулиса… В январе «шоковая терапия» началась с либерализации цен. Были приняты меры к бездефицитности бюджета, что, правда, не получилось. Однако расходы государства резко сократились. Вторым большим шагом реформ стала приватизация, сначала чековая, потом денежная. Параллельно создавались структуры рыночного хозяйства – коммерческие банки, биржи, брокерские конторы и так далее, а также законодательная база реформ: антимонопольный закон, Закон о предприятии и предпринимательской деятельности, Закон о крестьянском (фермерском) хозяйстве. Теперь любой крестьянин мог взять свой пай в совхозе или колхозе, выйти оттуда и работать единолично. В ходе приватизации перешли в собственность людей садово-огородные участки, или, проще, дачи».
- У тебя всё, Паша? – спросил Костя.
- Всё.
- Я потому уточняю, что мы заранее договаривались: ты обрисовываешь всё положительное в гайдаровских реформах, а Толя подвергает реформы конструктивной критике. Ты в свою очередь можешь возражать. В вашем споре имеет право участвовать любой желающий. Но – спорим только по существу уже проведённых реформ. О дальнейшем их развитии – после того как ребята прочитают свои варианты.
Наступил момент, когда Костя действительно замер от страха за судьбу
310
урока: Толя Фомин долго решал, ходить ли ему в одиннадцатый класс, и только в третьей четверти стал регулярно посещать школу. Ученикам, лучше других успевающим по истории, Костя дал самое трудное задание: приготовить собственные варианты реформ, и принципиально не хотел больше их в чём-либо задействовать. Другие же более одного выступления готовить отказывались. Пришлось поверить, что Толя подготовится, к тому же парень задание воспринял спокойно. Наибольшее опасение вызывало то, что Фомин сидел за пустой партой, без какой-либо книги и даже листочка с записями.
- Можно критиковать? – спросил он учителя невозмутимо.
- Пожалуйста, Толя, тебе слово.
- Ну что?.. Реформы Пашка не похвалил, а только перечислил. К чему привели свободные цены? Любой производитель стал их назначать такими, какие ему захочется. Ладно, мы, люди: будет товар дорогим – не купим. А промышленность? Без электроэнергии, бензина, угля куда денешься? Да даже самое простое. Будет в районе один хлебозавод, и будем мы покупать хлеб по его цене, какой бы она ни была… Он сказал про антимонопольный закон. Я считаю, что механизм борьбы с монополиями ещё не отработан. И вообще, на …энергоресурсы цены должно регулировать государство. Нефтезаводы используют нефть из земли, которая принадлежит всему народу, а не им. Надо с них больше драть за использование недр.
Толя перевёл дух, готовясь к следующему приступу. Костя с удовольствием откинулся на спинку стула: это выступление не с бумажки, а из ума и души ему нравилось, несмотря на пересмешки учеников и улыбки учителей.
- Дальше. Приватизация. Почему народ назвал её прихватизацией? Чубайс говорил, что через ваучеры мы все станем богатыми. Он что, русских книг не читал … этой…классики?.. И учебников истории?.. Не знает наш народ?.. Ольга правильно сказала: «Нам только доверь реформы». Кому всё досталось? Директорам, бандитам да тем, у кого были какие-то связи, то есть детям бывших шишек. Да короче, нас надули. Недаром вся страна этого Чубайса материт… Теперь везде сообщают про денежную приватизацию. А у кого есть деньги купить завод? Завод акционируют, и директор скупает акции, несогласных сокращает и становится хозяином… Что там ещё?.. Да всё, больше я никаких реформ не вижу. Хотя зря, наверное, Гайдара выгнали. У него хоть какие-то планы были, а теперь никакого…направления. Одна
311
болтовня про реформы… Да, Пашка ещё говорил про фермерство. А кто этим занимается? Одной президентской бумажки мало. Для фермеров же ничего нет. И власть в районах с директорами совхозов связана. Землю без техники никто не возьмёт, это понятно… В городах директора заводов всё получили, а в деревнях – директора совхозов. Да что там говорить, вы и так всё сами видите: не реформы, а болтовня, чтоб прикрыть обворовывание народа…
- Так, спасибо, Толя. Я думаю, всех заинтересовала твоя эмоциональная речь. Паша,
