Гнев Энлиля

настроении: в это лето богиня
богато, щедрою мерой наполнила житницы! Помолившись у
домашних алтарей, люди семьями двинулись в храм богини
плодородия, неся с собой чаши с возлияниями, везя зерно, первые
фрукты, шерсть первой стрижки и первый приплод скота.
Народ толпами вливался в широко распахнутые ворота храма.
Каждый, входящий в дом Владычицы изобилия, кланялся и
произносил краткую приветственную молитву: "Будь благословенна,
о светлая Инанна, видеть тебя - благо". У часовни, перед статуей
богини в венце из колосьев первин урожая, стоял жрец с золотым
колокольчиком и, позванивая, громко, нараспев, читал молитвы.
Мужчины, заискивающе глядя в глаза богини, поочередно
совершали возлияния на алтарь маслом или пивом и благоговейно
просили принять дары. Женщины, подойдя к часовне, низко
кланялись и бросали вверх полные горсти лепестков. Цветочный
дождь, символ процветания и счастья, медленно падал к ногам
всемогущей богини. Беременные женщины слегка потирались
животами о край алтаря и просили даровать им легкие роды.
Бесплодные же обнимали руками ствол растущей рядом священной
пальмы и, прижавшись к ней, слезно молили богиню смилостивиться и  сделать плодоносным их лоно. Для обделенных Инанной жрец читал особую молитву и, окропляя молоком священной коровы, каждую осенял благословением.
У входа в святилище образовалась вереница весело бесе-
дующих, смеющихся, обменивающихся поздравлениями и
пожеланиями здоровья и благополучия, одетых в праздничные
желтые одежды людей. Кованые и филигранные, массивные и
ажурные украшения из золота и амулеты из драгоценных и
полудрагоценных камней искрились и вспыхивали, сверкали и
переливались в лучах солнца на их шеях, руках и ногах при малейшем движении. Ладони и стопы у всех были окрашены
порошком из корня куркумы в желтый цвет. На головах женщин
красовались венки из колосьев, веки их были подведены зеленым
гримом, а брови - усмой. Первым воздал почести и принес дары
Великой богине владыка Города, за ним - знатнейшие жрецы и
горожане. Люди смиренно, чередой, входили под своды святилища,
возлагали приношения на жертвенные столы, приближались,
склоняясь, к богине, облаченной в длинный плащ желтого цвета,
цвета благополучия и изобилия, целовали край ее одежды и просили
каждый о своем, наболевшем. Покидали святилище через боковой
выход, где четверо жрецов благословляли выходящих и окропляли
их лица и головы святой водой, помахивая увлажненными ветвями
плодоносящей оливы.
После всеобщей молитвы, прославляющей богиню плодородия,
из святилища появились восемь жрецов. Под звуки маленьких
барабанов и тростниковых флейт они погоняли связками тростника
жертвенного золотисто-рыжего быка с белым, серебристым
кружком посередине лба и с рогами, увитыми гирляндами ярких
цветов и лентами. В хвост быка были вплетены три колоска. Жрец-
прорицатель, замыкающий шествие, внимательно наблюдал за
каждым движением жертвы от ее выхода и до последнего вздоха,
дабы по поведению животного предсказать: обильными ли будут
приплод и новый урожай.
Священный бык, носитель божественного волеизъявления,
символ необузданного оплодотворяющего начала, тщательно
выбирался по цвету, стати, форме рогов, иным признакам святости
и готовился к закланию в течение года. Отбирал животное главный
жрец и сам доставлял его с пастбища в Город по реке на лодке с
двумя гребцами, непрерывно успокаивая быка и молясь перед
переносным алтарем о благополучном исходе плавания.
Шествие остановилось возле часовни, у маленького ритуального
загончика, собранного из ясеневых жердей. Незаметно для быка четыре
жреца-кастрата вывели священную белую корову с темным пятном
на лбу между большими рогами и в венке из ветвей финиковой
пальмы. Когда корову втолкнули в загончик, бык тотчас же
почувствовал ее и, вырываясь из рук жрецов, устремился к ней.
Из клиновидного фаллоса жертвенного животного ударила струйка
семени. Бык, вздыбившись, с первой же попытки покрыл священную корову. Толпа, обступившая часовню, шумно возрадовалась: приплод ожидался обильным. Священную корову за ненадобностью вывели, а быка успокоили и привязали.
Три обнаженные жрицы, танцуя перед быком, забили в ритуальные
барабаны, и к часовне, сквозь почтительно расступившуюся толпу
подошел главный жрец храма Инанны. Он, совершив омовение рук, взял с алтаря золотой жертвенный нож и поклонился ему. Священное животное подвели к вертикальной плите с изображением бычьих рогов и старший жрец, ведающий закланием, помазал губы и лоб быка
миррой. Бык сам неуклюже, с трудом продел голову в отверстие
жертвенной плиты. Пока жрец-прорицатель, нагнувшись к быку,
шептал тому в ухо заклинания, главный жрец почтительно гладил
животное по голове и шее.
Убийство быка почиталось столь большим грехом, что
искупалось лишь человеческой жертвой, и поэтому было
совершенно необходимо, чтобы бык сам согласился на жертво-
приношение. Наконец, священный бык кивнул головой, и в тот же
момент его жизнь низверглась потоком горячей, дымящейся крови
и медленно растеклась по свежевзрыхленной земле. Главный жрец,
трижды произнеся: "О, Великая мать, даруй изобилие, наполни
житницы", - набирал бычью кровь в золотую чашу и разбрызгивал
ее над головами людей. Потом он помазал священной бычьей
кровью всех желающих: девушкам и женщинам - правую грудь и
живот, мужчинам - правое плечо. У быка отсекли голову и фаллос
и возложили у подножия изваяния Инанны. Тушу животного
подняли, положили на мраморную плиту алтаря, умастили
благовониями, закутали в темно-красное покрывало и торжественно
обнесли вокруг святилища, кланяясь богине и творя молитву.
Каждый из шумеров-участников процессии в знак сопри-
частности к божественному провидению, нес глиняную фигурку
быка на коротком древке. У храмовой стены, на священном
кладбище, быка опустили в заранее приготовленную яму, головой
на заход солнца, забросали землей, совершили возлияние и украсили
могильный холм венками и живыми желтыми цветами. Жрец- прорицатель в своей речи тщательно разобрал все особенности
поведения животного, связал их с приметами и, раскрыв божье
волеизъявление, предсказал изобилие и благополучие в течение
года. В заключение главный жрец поблагодарил Великую богиню
за прорицание, высказал надежду на неизменность ее бла-
госклонности и снял с себя ответственность за убийство быка,
трижды произнеся слова: "Бог совершил это, а не я".
На площади у входа в святилище возвели помост-сцену для
представления драмы сошествия Инанны в подземный мир. Хор и
музыканты с барабанами, рожками, флейтами и арфами
расположились на плоской крыше здания. Зрители плотным
полукольцом окружили сцену. Каждому шумеру с малолетства
была хорошо знакома эта тягостная, холодящая душу история.
Искренне веря в ее правдивость, шумеры вновь и вновь радовались
и печалились, приходили в восторг и плакали, глядя на перипетии
судьбы их любимой богини и ее супруга Думузи. И вот, после
исполнения хором хвалебного гимна в честь богини любви и
плодородия, жрецы-актеры вышли на сцену. Роль Думузи исполнял
жрец-обитель души бога, которая из года в год страдала от гибели
своего тела.
Однажды с Великих небес к Великим недрам обратила свои
помыслы светлая Инанна и возжелала посетить мрачный
подземный мир, дабы воскурить погребальные травы и возлить
погребальное пиво по убитому супругу своей беременной старшей
сестры Эрешкигаль, великой владычицы Страны без возврата.
Собираясь в дорогу, Инанна облачилась в свой божественный
наряд, уложила кольца пышных волос на лбу в виде локонов и обвела
глаза притиранием "пусть придет он, пусть придет". Сойдя к
запертым воротам подземного мира, она громко и настойчиво
потребовала впустить ее. Обескураженный появлением добро-
вольной посетительницы привратник Нети с изумлением спросил
Инанну, предостерегая от непоправимого: "Кто ты и как тебя твое
сердце послало на путь, откуда нет возврата?" - и поспешил во
дворец Эрешкигаль донести своей госпоже о прибытии столь
важной гостьи.
Получив разрешение впустить Инанну, привратник, отодвигая засовы у семи ворот, всякий раз изымал у богини неба атрибуты
ее божественной силы и власти, призывая к смирению и молчанию
во время подземных обрядов. Нети снял с ее головы венец,
отобрал знаки владычества и суда, снял с шеи лазуритовое
ожерелье, двойную подвеску, золотые запястья с ее рук, с груди
снял сетку "ко мне, мужчина, ко мне", а с бедер повязку - одеяние
владычиц. Когда обнаженная Инанна, униженная, слабая женщина,
склоняясь, приблизилась к трону сестры, около которого семь судей-
Аннунаков вершили суд, жестокая Эрешкигаль, богиня смерти и
мрака, возмущенная попранием древнего права, в гневе вскочила
с трона, закричала на беззащитную Инанну, прокляла ее и убила
взглядом, а труп подвесила на крюк. Здесь, во тьме Страны без
возврата, без всякой надежды на воскресение или новое рождение,
уныло томились тени умерших, испытывая постоянные муки
жажды и голода, печалясь, тоскуя и проливая слезы.
В то время как богиня плодородия пребывала мертвой в
подземном мире, на земле прекратился рост растений, размножение
животных и людей. Это встревожило мудрого Энки, и он решил
как можно скорее оживить и вызволить тщеславную Инанну. Энки
достал из-под своих красных крашеных ногтей грязи и вылепил из
нее двух бесполых волшебных духов, способных незаметно
проникнуть в Страну без возврата, и дал им травы жизни и воды
жизни, чтобы, прикоснувшись ими к телу Инанны, оживить его.
По предопределению Энки, духи договорились с Эрешкигаль,
которая не могла разрешиться от бремени из-за смерти Инанны,
покровительницы материнства, и очень страдала, принять на себя
боль ее родовых мук, а взамен получить тело Инанны. Договор
скрепили величайшим заклятием: поклялись душами небес, земли
и недр. И духи, окропив Инанну водами жизни и умастив травами,
оживили ее.
Всесильны законы подземного мира, вековечны приношения ему.
Выйти из Страны без возврата может только тот, кто вместо себя
оставит другого. Даже могущественный Энлиль, царь богов, не
смог нарушить этот закон: покидая Страну без возврата с женой и
младенцем Наннаром, своим первенцем, он оставил остальных сыновей, родившихся в преисподней и ставших ее богами. И даже владыка Наннар по этому закону должен умирать каждый год и возвращаться в преисподнюю, где он вновь зарождался из чрева своей матери Нинлиль, вскармливался и оттуда выходил на небо золотым тельцом.
И когда Инанна ожила, судьи-Аннунаки, возвратив ее божеские
уборы, отпустили богиню на землю с условием, что она сама
отыщет и укажет себе достойную замену - какого-нибудь бога.
Дабы древний закон не был нарушен, Инанну сопровождали семеро
могучих злых демонов, вызывающих трепет даже у богов. Эти
демоны не ведали ни жалости, ни сострадания, ни голода, ни
жажды. Они не принимали даров, не слышали ни молитв, ни просьб.
В часы заката демоны сеяли ужас и болезни, вырывая жен из
объятий мужей, отрывали детей от груди матерей.
Все, кто бы ни встречался на пути Инанны и демонов,