Сказка о Доброте - злой и доброй

      Жила в лесу Доброта. Была она гладкая, румяная, круглая – на колобка похожа. Да вот беда – никто в лесу не считал, почему-то, эту Доброту доброй.
      И вот катится она однажды по лесной тропинке, песенку о добре поёт - громко-громко, чтобы все обитатели леса слышали:

                                - Я вас всех люблю, я всех обожаю -
                                Любимые, милые вас называю.
                                Но и вы в ответ полюбуйтесь мной -
                                Восторгайтесь моей красотой, добротой!

      Вдруг видит, Зайчонок под кустиком плачет. А рядом пир горой - старшие братцы капустку хрупают.
«Пожалею маленького, пожалею слабенького - думает Доброта, – пусть все увидят, как я добра».
      - Отчего плачешь? – спрашивает она у Зайчонка.
      - Принесла мамочка капустки кочашок, - жалуется Косой. - А меня братцы обижают, полакомиться не дают.
      - Не плачь, - успокаивает Зайчишку Доброта. – Голод – ерунда. Отвлекись от капустки - взгляни, как прекрасен день, как ярко светит солнышко, как шумит ветерок. И песенку послушай:

                                 - Я вас всех люблю, я всех обожаю -
                                Любимые, милые вас называю.
                                Но и вы в ответ полюбуйтесь мной...

      Навзрыд разрыдался Зайчонок.
      - Уходи! - твердит. – Уходи! Ты злая.
      «Плохой Зайчик, - решила Доброта. – Неблагодарный».
      И дальше по лесу катится, песенку поёт, зверушек к добру призывает:

                                - Я вас всех люблю, я всех обожаю -
                                Любимые, милые вас называю.
                                Но и вы в ответ полюбуйтесь мной -
                                Восхищайтесь моей красотой, добротой!

      Вдруг слышит стон громкий. Видит, Волчица на травке лежит, лапу зализывает.
      «Пожалею хищницу, - думает Доброта. – Тогда уж точно все в лесу поймут, как я добра. Если даже такой злюке сочувствую».
      - Как дела, что воешь? – спрашивает.
      - Нога в яму угодила, - жалуется серая хищница, - чуть не сломала, ободрала всю. Вот, рану зализываю, не знаю, как теперь по лесу бегать буду, волчат кормить.
      - А ты не думай о волчатах, - советует ей Доброта. – И о лапе забудь. Взгляни, как лес хорош, как деревья прекрасны, как они шумят зелёной листвой. А я тебе под шелест листьев песенку спою:

                                - Я вас всех люблю, я всех обожаю -
                                Любимые, милые вас называю.
                                Но и вы непременно любуйтесь мной…

      Но не закончила она.
      - Да ты смеёшься! - взревела Волчица.
      Ладно, что хромая, бросилась на Доброту, чуть не загрызла. Еле-еле та ноги унесла, повезло, что Волчица из-за больной лапы вдогонку не кинулась.
      «Вот уж злюка, так злюка, - обиделась Доброта. – Сразу видно – хищница».
      Катится она дальше, звонко, радостно песенку поёт, к добру жителей лесных, стало быть, приучает:

                                - Я вас всех люблю, я всех обожаю -
                                Любимые, милые вас называю.
                                Но и вы непременно любуйтесь мной -
                                Восхищайтесь моей красотой, добротой.

      Вдруг слышит она рык, треск. Видит, берёза упала, а под ней Медведь распластанный - выбраться не может.
      «Облегчу, - думает Доброта, – Мишке страдания. Расскажу ему, какой он сильный, ловкий, как лихо по деревьям лазает. Тогда уж точно все поймут, как я добра».
      - Что случилось, что ревёшь? – спрашивает она у Медведя.
      - Да, вот, в дупло хотел заглянуть – нет ли медку? - хрипит Косолапый. – На берёзу влез, а она и повалилась вместе со мной – подгнившая оказалась. Повезло, что сучьями, ветвями придавила, а не стволом. Помоги, - кряхтит, - освободиться.
      - Ты сам виноват – надо смотреть куда лезешь, - отвечает ему Доброта. – И сам справишься - ты, Мишка, сильный, ловкий. А я тебе лучше песенку спою:

                                - Я вас всех люблю, я всех обожаю -
                                Любимые, милые вас называю.
                                Но и вы в ответ восторгайтесь мной…

      Опять не допела она.
      - Да ты издеваешься! – взревел Медведь.
      Так разозлился Косолапый, что приподнял ветки, выкарабкался, по сторонам оглядывается, Доброту ищет. А той уже и след простыл – покатилась стремглав, только её и видели.
      «Хорошо, что я добрая, - думает она с сожалением. – Не будь меня, в лесу и вообще бы одна злость жила».
      И снова звонко, громко поёт, снова к добру жителей лесных приучить старается:

                                - Я вас всех люблю, я всех обожаю -
                                Любимые, милые вас называю.
                                Но и вы в ответ полюбуйтесь мной -
                                Восхищайтесь моей красотой, добротой.

      Вдруг слышит она крик, ругань. Подкатилась ближе, видит, на краю леса телега в луже застряла. И Мужик кнутом Лошадёнку рыжую лупит. А в телеге камней навалено - с горой! Вёз, видно, Мужик булыжники в деревню, улицу мостить, да и завяз.
      Тянет Лошадка воз, тянет, под ударами кнута дёргается, обессилела и упала. Мужик ещё больше разозлился, ещё пуще её хлещет, ещё громче, на чём свет, бранится.
      Лежит Лошадёнка в грязи на боку, одним глазом жалобно на Доброту смотрит, от ударов вздрагивает.
      И вот что-то тут с Добротой сделалось. Может слезинка, из-под ресниц длинных лошадиных выкатившаяся, на неё подействовала, может ещё что. Но не выдержала она, чтобы защитить Лошадку, под кнут кинулась. Ну и не пожалел её Мужик – всю злость на Доброте сорвал, вдоль и поперёк исполосовал.
      Угомонился, однако, помог Лошадке подняться, стал сзади телегу подпирать. Стараются оба, и он и лошадка, но не получается у них. И снова Мужик за кнут взялся.
      Да только Доброта в грязь, в лужу прыгнула, пыхтит, колесо изо всех сил толкает - втроём они телегу и вытащили.
      Мужик даже передохнуть Кобылке не дал, снова кнутом щёлкает. Надрывается Лошадка, а воз сдвинуть не может - из сил выбилась.
      Кинулась Доброта под ноги вознице, крутится, хлестать мешает.
      - Тьфу! – в сердцах плюнул на неё Мужик. – Да кто ты такая, что мою же Лошадку мне бить не дозволяешь? Тьфу! Колобок грязный! – снова плюнул на неё: - Тьфу!
      Но разгрузил он воз наполовину, решил за два раза тяжесть свезти. Худо-бедно поволокла Лошадка телегу по дороге.
       А Доброта в лес вернулась. Идёт по тропке - в грязи вымазанная, оплёванная. Видит - Медведь навстречу топает. Хотела она дёру дать, да сил нет. Собралась песенку спеть, да голос от усталости пропал.
      - Слышал, слышал, - говорит ей Медведь, - как ты Лошадке подсобила. Дай-ка я тебя в озерце умою, плевки, да грязь ототру.
      Взял осторожно Медведь Доброту в огромные лапищи, отнёс к лесному озерцу, отмыл, оттёр.
      Побрела дальше Доброта. Видит, навстречу Волчица - почти не хромает.
      Попыталась она дёру дать, да не смогла, ссадины от побоев горят, шевельнуться больно. Хотела песенкой к хищнице подольстится, но и рта не смогла раскрыть.
      - Слышали, слышали, - говорит Волчица, - как ты Кобылке помогла. Дай-ка я тебе раны залечу.
      Стала она зализывать Доброте отметины от кнута – как волчонку несмышлёному. Полегчало Доброте, поблагодарила она Волчицу, дальше уже пободрее катится.
      Видит – всё тот же кустик, тот же Зайчонок, и пир горой, и такой же жалобный плач.
      - Да сколько же это всё будет продолжаться? – возмутилась Доброта. – Вот я вам сейчас! – схватила она хворостину. - Зарубите себе на носах - первым делом, малыша надо накормить! Он слабый и братец ваш.
      Расступились зайчата, ухватил крошечный Косой листик огромный капустный, хрупает и Доброту благодарит:
      - До чего же ты добрая!
      И вот с тех пор случись что в лесу, какая напасть, спешат звери к Доброте – выручай, помогай, вызволяй. То птенчика, из гнезда выпавшего, приходится ей на дерево водворять, то лосёнка глупого из болота выуживать, то лисят повздоривших разнимать, то червячков после дождя с дорожек откидывать - чтобы не раздавили случайно. Дел выше головы! И вечно, то поцарапается она, то ушибётся, с дерева свалившись, то цапнут её под горячую лапу драчуны, то поскользнётся она в спешке на тропинке мокрой и нос расквасит, пару раз даже чуть не утонула в болоте.
      К вечеру устанет Доброта, да так, бывает, намается, что укоряет себя: «Пропади всё пропадом! Им - доброта, а мне – ссадины и шишки! Как хорошо раньше-то было, как славно – ни забот тебе, ни хлопот».
      Да только - как чувствует - прискачет к ней в такую минуту рыжая Лошадка, трётся о Доброту мордой, ласкается. Проедет она на Лошадке по лесу, по лугу, закатом полюбуется, росой вечерней умоется, да и отмякнет, отдохнёт душой.
      Вот только на пение теперь сил у неё не оставалось. Да жителям леса песенка её, как оказалось, и не особо нужна была. Простучат вечером по тёплой земле копытца рыжей Лошадки, они и рады – знать, жива-живехонька в их лесу Доброта.